Очевидно, что аналитическая философия в своих рассуждениях зашла слишком далеко, сотворив из языка целое независимое царство. Маркс, будто предвидя этот лингвистический поворот, утверждал: «Так же, как философы обособили мышление в самостоятельную силу, так должны были они обособить и язык в некое самостоятельное, особое царство». Значит, аналитическая философия в изучении способов существования человека и взаимоотношений человека с миром действительно шла по регрессивной модели.
Метафизика не исчезла бесследно с горизонта современной западной философии. Диалектический метод Гегеля был патетической реставрацией метафизики в Новое время, а феноменология Гуссерля
[37] стала ослепительным возрождением метафизической философии в современности. Но современная философия прошла через стадию развития движения феноменологии, открыла для себя новый путь – экзистенциализм – и вновь осознала огромную оригинальность антиметафизической направленности философии Маркса. Хайдеггер, исследуя отношения между сущим и бытием, понял, что «присутствие есть сущее, которое есть всегда я сам»: смысл бытия выявляется только через присутствие – бытие человека. Маркс осуществил переворот метафизики, осознав это, Хайдеггер высказался: «Поскольку Маркс, осмысливая отчуждение, проникает в сущностное измерение истории, постольку марксистский взгляд на историю превосходит другие исторические теории. Поскольку, наоборот, ни Гуссерль, ни, насколько я пока вижу, Сартр
[38] не признает существенности исторического аспекта в бытии, постольку ни феноменология, ни экзистенциализм не достигают того измерения, внутри которого впервые оказывается возможным продуктивный диалог с марксизмом»
[39]. Изучив философию марксизма, Сартр осознал, что в своей жесткой критике современного общества Маркс сформулировал важнейшие теоретические аргументы, применимые и в доктрине экзистенциализма. Вместе с тем Сартр обнаружил некую зияющую пустоту в самом экзистенциализме и предложил опереть его на марксизм, констатировав в своем труде «Критика диалектического разума» (1960 г.), что «марксизм – единственная философия нашего времени, которую невозможно превзойти».
Марксистскую философию нельзя превзойти в основном потому, что «положение вещей», ее породившее, еще не преодолено. Вопросы, волнующие современную западную философию, еще не вышли за проблемную область, которой был посвящен марксизм, за пределы его поля зрения. Современная западная философия даже по-прежнему изъясняется в терминах марксисткой доктрины. Постмодернисты упорно стоят за переписывание современности, но и они по-прежнему обеспокоены проблемой отчужденного состояния существования: так называемый конец человека на самом деле есть не что иное, как критика вызванной капиталистическим строем отчужденности людей. Как выразился Джеймисон
[40], «настоящий кошмар истории – это отчужденный труд», и людям необходимо «отвести от себя» этот невыносимый факт.
В результате критического рассмотрения вопросов о предсуществовании и сверхопытных началах у человека постмодернистами было объявлено, что человек – творческое существо, они пытались ликвидировать заданное модерном противостояние человека и природы, заново построив взаимоотношения между ними. И когда постмодернистские мыслители начали детально рассматривать и переосмысливать модерн, марксова критика капиталистического общества и состояния отчужденности естественным образом появилась в контексте постмодернизма. Джеймисон считал марксизм «нынешним способом восприятия реальности, используемым для восстановления наших отношений с бытием». Фуко
[41] подчеркивал, что Маркс «на основе политической экономии» открыл «абсолютно новую дискурсивную практику» и что «в настоящее время невозможно писать историю и не использовать идеи, напрямую или косвенно связанные с воззрениями Маркса, и не помещать себя в рамки марксовой идеологии и определений».
Глубина марксистской философии, ее передовой и выдающийся характер не оставили другим современным философским течениям иного выбора, кроме ее освоения. Марксизм невозможно было игнорировать. Он сформировался в монолитную систему мышления и стал источником свежего воздуха для всей современной западной философии, включая постмодернизм. По словам Джеймисона, остальные течения современной западной философской мысли были подобны «отдельным принципам фрагментированной жизни», а философия марксизма передала «видение общества в целом», позволив всем остальным течениям «занять свое место», «переварила, вобрала в себя, но сохранила их», а потому стала «смысловым горизонтом, за который невозможно зайти».
По содержанию, а не по форме, в совокупности, а не с точки зрения отдельных философских течений, марксова трансформация основного вопроса задала современной западной философии фундаментальное направление развития. Потому Маркса по праву можно считать создателем и основоположником современной западной философии. Будучи современным материализмом, марксистская философия – не только собеседник в творческих диалогах, происходящих в недрах современной западной философии, но и важнейший участник, мощнейший двигатель ее прогресса.
Заключение. Выход за пределы кругозора философии Нового времени
В заключение этой главы предоставляется краткий обзор традиционной системы обучающей литературы по марксизму и связей этой системы с самой марксистской философией, который поможет понять фундаментальные характеристики марксизма, а также основные недостатки традиционной системы учебников, посвященных марксизму.
Под традиционной системой обучающей литературы по марксизму здесь понимается советское прочтение марксистской философии. По времени формирования она относится к тридцатым годам XX века, а ее содержание показано в книге «История ВКП(б). Краткий курс», в главе четыре, параграфе два («О диалектическом и историческом материализме»). После объявления учебника «История ВКП(б). Краткий курс» непререкаемым авторитетом, советская модель марксизма, сформировавшаяся в особых исторических условиях, стала единственной (или ортодоксальной) разновидностью марксистской философии. В опоре на эту модель и была создана традиционная система учебников по марксизму.
