Этап второй – теория понимания истории Дильтея
[157]. На его взгляд, история – нечто уже пройденное, ее невозможно изучить и в ней невозможно разобраться с помощью объективных способов и с точностью, характерной для естественных наук. Единственный действенный метод исторической науки – это переживание, понимание. Не существует объективной истории и ее необходимости, или, по меньшей мере, их невозможно познать. Дильтеева теория понимания истории подобна троянскому коню, подложенному в традиционную историческую науку: она разрушила исторический объективизм изнутри, в самом его корне, и произвела на свет новую историческую философию – критическую философию истории.
Третий этап – исторический субъективизм Кроче
[158]. Руководствуясь целью выступить против исторической необходимости, Кроче проанализировал исторические знания и материалы.
Согласно Кроче, исторические познания и информация не объективны, а субъективны. Потому что каждое поколение людей изучает прошедшую историю с позиций собственных потребностей и ценностных воззрений, и в этом процессе историки не могут не ввести свои нынешние потребности и сознание в исторические события. Поэтому вся история – это история современности. Раз уж не существует объективной истории, то и исследования исторической необходимости – бессмысленная и пустая болтовня.
Точка зрения Кроче оказала огромное влияние на западную философию истории, да и на весь научный мир. Поэтому концепция отрицания исторической необходимости стала доминирующей идеей в современной западной философии, почти что эпидемией.
Отрицание исторической необходимости современной западной философией истории и ошибки этого подхода
Современная философия истории отрицает историческую необходимость, прежде всего, с точки зрения единичности исторических событий. Согласно воззрениям этой философии, необходимость или закономерность могут сформироваться только в случае многократного повторения чего-либо. В мире природы сходные события происходят раз за разом, а потому существует необходимость, неизбежность. В случае с историей все «исключительно единично», каждое историческое событие индивидуально, неповторимо, а потому отсутствует какая-либо историческая необходимость. Виндельбанд
[159] в своей работе «История и наука о природе» подчеркивал: «В изучении природы мышление, определяя частное отношение, постигает общее отношение, а [при исследовании] истории – создает точную копию частной вещи».
«В первом случае идет поиск закономерности, а во втором – состояния». Риккерт
[160] утверждал: «Понятие “исторический закон” есть contradictio in adjecto
[161]»
[162].
История отличается от природы. Все исторические события уникальны: Великая французская революция, Реставрация Мэй-дзи
[163], Сто дней реформ
[164], Сианьский инцидент
[165] – все эти эпизоды неповторимы, но неприемлемо отрицать историческую необходимость из-за их неповторимости. Сто дней реформ были однажды, но такие исторические явления, как реформаторская деятельность, шаги по улучшению, отнюдь нередки, – как в прошлом, так и поныне, как в Китае, так и за его пределами: они «множественны». Французская революция была одна, однако буржуазные революции – частое явление в Новой и Новейшей истории, их много. Все это свидетельствует о том, что следует разделять понятия «историческое событие», «историческое явление» и «историческая необходимость». Историческое событие единично, а историческое явление множественно, и за этой множественностью стоит историческая необходимость, которая приходит в повторное действие только при конкретных условиях.
Историческая необходимость – глубинная структура истории, скрывающаяся за единичностью исторических событий. У природных событий разнообразие, напротив, скрыто за их сходностью. Наблюдая за природой, нужно увидеть различное в подобных случаях.
Изучая историю, следует замечать сходства в различиях, обнаруживать необходимость в единичных инцидентах. Только так можно проникнуть в самую суть истории. Однако современная западная философия поступает наоборот: остается на внешних уровнях исторического процесса, а к тому же смешивает понятия исторического события, исторического явления и исторического закона.
Воспроизводимость исторической необходимости не тождественна повторяемости исторических событий. Всякое историческое событие – результат совместного действия факторов необходимости и случайности. Именно случайность придает историческому событию отличительные черты и неповторимость. А необходимость воспроизводит лишь элементы исторических событий, общие по своей сущности, не повторяет и не способна повторять случайные факторы этих событий. В действительности, воспроизводимый характер исторической необходимости воплощается в череде неповторимых исторических инцидентов: Английская революция 1640 года, Великая французская революция 1789 года, Синьхайская революция 1911 года в Китае… Не в этих ли единичных событиях проявлена историческая необходимость буржуазной революции?
