В действительности, рефлексия мышления – плод его собственного развития. В Новое время рефлексия была совершенно оставлена без внимания. Евклидова геометрия (его научная система была основана на аксиомах, из которых в дальнейшем делались логические выводы) как идеально объяснила все виды связи в пространстве, сделав его единственным безусловным, никогда не вызывавшем сомнения. Ньютон полагал, что геометрия Евклида создала мировой каркас раз и навсегда, на веки вечные выстроила величественный храм Вселенной, остается только обдумать некоторые вторичные вопросы. И вот возникла неевклидова геометрия, Фарадей
[196] разработал свою концепцию поля, были обнаружены электроны и радиоактивные элементы… Все эти открытия пошатнули здание науки Нового времени. Люди обнаружили, что мысль, в которой изначально не видели ни единого изъяна, фактически была соображениями, пригодными лишь для определенных условий. Но мышление само совершило ошибку, слепо превратив эти соображения, существующие в среде конкретных предпосылок, в бескомпромиссные. Только тогда и обнаружилось, что у каждого мышления особый угол зрения, заданные координаты и ступень. И что каждый тип мышления познает мир со своего установленного, специализированного уровня.
Таким образом, непосредственная предпосылка так называемого мышления, отправная точка суждений, умозаключений о нем стала относительной, обусловленной, исторически движимой. Поэтому тщательное изучение предпосылок и критика всех этапов человеческого мышления стали ключевым звеном самого этого мышления. Сомнение, отрицание и размышления над самим мышлением превратились в реальные аспекты мыслительного процесса. Можно сказать, что рефлексия утвердилась в качестве самостоятельной формы мысли: у нее имеются не только объективная основа существования, но и ее собственные конкретные функции, объект и метод. Еще важнее, что рефлексия в полной мере воплощает собой особенности современного мышления (то есть люди должны воспринимать его как гносеологический процесс). Кроме того, следует анализировать мышление как обособившийся объект – объект знаний.
В общем и целом, рефлексия над мышлением способна обособиться в качестве современной формы этого мышления, прежде всего, благодаря стратифицированности самого материального мира, которая и есть объективная основа данного типа рефлексии.
В материальной реальности существуют различные взаимосвязанные уровни, знания человека которых начинаются с размеров порядка 10-10мм и заканчиваются 1023м (тем самым охватывая 36 порядков). У всего – от элементарных частиц, атомных ядер, атомов и молекул до физических тел, звезд и галактик – есть свои соответствующие пространственно-временная шкала, качество и уровень энергии, структура и модель движения, способ обмена информацией. Материальный мир – это многослойная гигантская система, состоящая из совершенно разных уровней и последовательностей. А уровни эти, в свою очередь, также перемежаются друг с другом, образуя новые движения, такие, как, например, развитие от макроскопического к микроскопическому, соединение истории с реальностью. Стратифицированность, разнообразие и пересекающийся характер мировых движений требуют того, чтобы мышление было рефлексивным.
Стратифицированность мира – это объективная основа рефлективного мышления, потому что человек не способен в одно и то же время полноценно постигать все уровни мира. Напротив, люди всегда продвигаются уровень за уровнем. Когда новый уровень еще не познан, то ему ищут объяснение на старом уровне. Так появляются парадоксы мышления. У метафизического мировоззрения Нового времени была фундаментальная ошибка: оно абсолютизировало механические уровни мира и с их помощью объясняло все остальные мировые уровни. Чтобы устранить это ошибочное мышление, необходима рефлексия, то есть критика механистического характера. Этот характер признается свойством, могущим описывать только собственно механические уровни реальности. Таким образом, рефлексия обнаруживает свою критическую функцию по отношению к мышлению, и функция эта способна проявиться, поскольку проистекает из многослойное™ мироздания.
Особой причиной существования рефлексивного мышления является специфика трансформации мышления и бытия.
Рефлексивное мышление существует еще и потому, что постижение бытия мышлением – это своеобразное противоречивое движение. Ленин давно подчеркивал: «Мы не можем представить, выразить, смерить, изобразить движения, не прервав непрерывного, не упростив, угрубив, не разделив, не омертвив живого»
[197]. Это противоречие, заключенное в природе мышления. Необходимо упростить сложное, остановить движущееся, прервать непрерывное – и только тогда начнется работа мысли, а это непрерывное, живое обретет выразимую и измеримую действительность, поддающуюся описанию.
В процессе мышления мыслительная кривая способна выпрямиться, застыть. Она предстает в виде противоречия между конечным и бесконечным, неподвижным и движущимся, феноменом и сущностью, формой и содержанием, прерывистым и непрерывным. Мышление неизбежно должно из конечного попадать в бесконечное, из неподвижного – в движущееся, из прерывистого – в непрерывное, поэтому от него требуются способности к самопознанию, самоотрицанию и саморазвитию. В этом заключается особая причина существования рефлексивного мышления.
Наконец, непосредственная причина появления рефлексивного мышления – противоречие между логичным и нелогичным внутри самого мышления.
Мышление – это процесс выведения суждений и умозаключений, осуществляющийся на определенной понятийной основе, с использованием определенных логических принципов и понятийной структуры. Данный процесс обязателен, но поскольку конкретная работа мысли начинается только после остановки движущегося, прерывания непрерывного, то ограниченность мышления неизбежна.
В данном случае мышление функционирует в соответствии с определенными логическими принципами и формирует собственные мыслительные рамки, стереотип, сферу – ив этих рамках и сфере, опять-таки на основании указанных принципов, создает свой конструктивный характер. Стереотип мышления, в свою очередь, порождает своего рода ксенофобию – отвержение информации, не отвечающей требованиям мышления, но это отвержение способно постигать бесконечное только через конечное. С формированием сферы мышления мысль тут же скатывается в односторонность, прямолинейность. Внутри собственной логической сферы мышление не может сломать самое себя. Поэтому при столкновении с новой информацией в нем образуются слепые зоны, границы незнания, парадоксы, и само мышление увязает в неразрешимом противоречии. Маркс обобщенно упоминал об этой проблеме: «В человеческой истории происходит то же, что в палеонтологии. Даже самые выдающиеся умы принципиально, вследствие какой-то слепоты суждения, не замечают вещей, находящихся у них под самым носом. А потом наступает время, когда начинают удивляться тому, что всюду обнаруживаются следы тех самых явлений, которых раньше не замечали». К такой «слепоте суждения» приводят ограниченность мыслительных предпосылок и алгоритмизация умозаключений. Иными словами, попадая в конкретную сферу, мысль создает внутри себя слепые зоны, что порождает слепоту суждения, «невнимание к вещам, находящимся под самым носом», то есть неспособность осмыслять новые сведения.
