- Подойдем к проблеме здраво. Пока нет ничего, что заставило бы суд полностью запретить матери общение с ребенком. Ограничить еще больше - да, легко. Ввести контроль за посещениями. Например, они будут видеться в вашем присутствии. Или в присутствии сотрудника опеки. У вас дома или на какой-то нейтральной территории.
- Как это «нет ничего»? - возмутился я, но он остановил меня жестом.
- Что касательно педофильских моментов... Я вас прекрасно понимаю, у меня тоже дочь, чуть постарше вашей. Но учтите такую вещь. Наш герой - публичная персона и при деньгах. Если дело дойдет по этой статье до суда, в чем я, кстати, сомневаюсь, будет невероятное количество грязи, и это ударит в первую очередь по ребенку. В итоге все выставят так, что девочка отчима оклеветала, да еще с вашей подачи. Но даже если дело скиснет на предварительном этапе, в СМИ все равно просочится. Поймите, в нашей стране известному лицу можно быть кем угодно. Наркоманом, алкоголиком, психом, дебоширом. Гомосексуалистом - вообще прелесть. Можно иметь три судимости, три семьи и лечиться от сифилиса. Педофилом быть нельзя. Категорически. Вот на этом мы и сыграем.
Все то же самое говорила мне Лена. Да и сам я, остыв и подумав на свежую голову, это понял.
- Предлагаете шантаж?
- Куда ж без него, родимого? Только тут тоже нужно с умом действовать. Нам надо будет застать вашу бывшую врасплох. Без предупреждения. Одну. До мужа она сама донесет. Наше предложение: мы подаем ходатайство об изменении порядка общения, она не сопротивляется. В противном случае мы идем с козырей.
- Так ведь можно и без суда обойтись? - засомневался я. - Зачем так сложно?
- Затем, - поморщился Олег, - что она может согласиться, а потом передумать. Через годик. А доказательная база нужна свеженькая.
- Интересно все получается. - я почувствовал, что снова закипаю. - Ну ладно, добьемся мы своего. надеюсь. А эта мразь останется безнаказанной. И наверняка продолжит. С каким-то другим ребенком. Если уж начал - не остановится.
- Кирилл Андреевич, миленький, - Олег тяжело вздохнул, - спуститесь на землю. Я вам верю, я обязан верить клиенту. Но, положа руку на сердце и куда угодно еще, лапать за попу и ходить по дому в трусах - за это никого никогда не посадят. Можно заплатить многомного денег, сфабриковать доказательства, купить судью. Но повторюсь, это рикошетом ударит по вашей дочери. Хотите? Сомневаюсь. Знаю, звучит цинично, но будьте счастливы, что у вас нет реальных доказательств сексуального насилия.
- Да уж, слава богу, - меня передернуло.
- В вашем случае официально и легально сделать ничего нельзя. Другими способами -можно. Если вы достаточно платежеспособны и имеете определенные связи. Думаю, все знают, как наказывают насильников и педофилов. Главное - остаться в стороне самому. Настолько в стороне, чтобы даже мысли ни у кого в вашем направлении не прилетело. Но я ведь вам этого не говорил, правда? Подумайте, где мы сможем гарантированно отловить вашу бывшую жену для разговора. Чтобы не ходить двадцать раз. Может, на работе?
- Она не работает. Дома тоже без особых гарантий. Понятия не имею.
- Какие-то клубы, фитнес?
- На фитнес, кажется, ходит. Регулярно. Но вот куда и когда? Постараюсь выяснить.
- Постарайтесь, - Олег встал, дав понять, что аудиенция окончена. - И сразу мне звоните.
- Все было предсказуемо, - хмыкнула Лена, когда я позвонил ей по пути в офис и отчитался.
- Ковалев, поклянись, что обойдешься без партизанщины. Ты же понимаешь, что это минное поле. Шаг вправо, шаг влево - и ага, яйца висят на дереве.
- Солнце, клянусь! - честно ответил я. Ну, почти честно. Скрестив пальцы. - На дереве -это нам не надо.
Деньги и связи в наличии. А вот как остаться в стороне, тут стоило подумать. Хорошенько.
- Ты как сегодня? - спросила она.
- Поздно. Злой и, возможно, пьяный.
- Тогда приезжай. Посмотрю на тебя пьяного.
- Боюсь, тебе не понравится, - вот это уже было честно, без пальцев за спиной.
- Ты дебоширишь? Или блюешь на пол?
- Вроде, нет, но...
А правда, что я делаю, когда пьяный? Клею стремных баб в барах? Швыряю об стены все, что попадет под руку? В последний раз было именно так.
- Тогда приезжай. Мужчину нужно увидеть пьяным, пока. пока еще на берегу.
На берегу. Пока не женаты, ты имела в виду.
Может, уже хватит притворяться? Сказать все словами? Раз уж даже мама в лоб спросила, правда ли, что я собираюсь жениться. Видимо, Ксю ей так и доложила. Ну так ведь и.
собираюсь, да. И все эти «если нам удастся подружить детей» - лесом! Не «если», а «как» и «когда».
Удастся!
И я даже знаю, как сделаю ей предложение. Не сегодня, конечно.
- Хорошо, приеду. Но я тебя предупредил...
55
Елена
Ближе к вечеру я начала сомневаться, а не ступила ли.
Пьяные мужчины вызывали у меня безотчетный страх, смешанный с раздражением и брезгливостью. Это пошло с детства: отец в последние пару лет перед их с мамой разводом пил много и часто. Приходил домой поздно, и каждый раз начинался безобразный скандал. Я накрывала голову подушкой и тихо плакала. И все мужчины, с которыми я встречалась, в пьяном виде были ну очень неприятными. Причем в самых разных вариантах: развязный хам, слезливый нытик, опасная сволочь, нудный морализатор. Пожалуй, только один, набравшись, приходил домой и тихо заваливался спать. Но об этом я знала лишь с его слов, поскольку он был женат. Кто его знает, мог и врать.
Конечно, можно было позвонить и сказать, что передумала. Но не стала. Рано или поздно все равно это случилось бы, и уж лучше сейчас. В конце концов, это, пожалуй, единственный способ взглянуть на человека, когда он практически себя не контролирует. Ну да, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Каков он пьяный, такова и его суть, которая обычно сидит в темном подвале на цепи.
Но все равно я нервничала. Потому что это был экзамен не только ему, но и мне. Смогу ли я продолжить наши отношения, если он под мухой окажется, мягко говоря, неприятным ? Или если какая-то мелочь взбесит его так, что хоть в окно выпрыгивай? Я ведь должна была думать не только о себе, но и о Тиме.
В половине двенадцатого раздался звонок:
- Ленка, я еду.
По голосу сразу стало ясно: готовченко. Ну и сама я подобралась в полную боеготовность. Неизвестно, откуда и как Кирилл ехал, но в начале первого запищал домофон. А дальше тишина. Я подождала, выглянула в глазок, приоткрыла дверь квартиры.
- Гав!
Из-за двери высунулась шкодная морда с розой в зубах. Кирилл стоял на четвереньках -рубашка на три пуговицы расстегнута, галстук полуразвязан, волосы взлохмачены. Интересно, удастся ли отчистить брюки на коленях?
