Можно ли считать мои чувства к Артуру предательством? Потому что других вариантов я тут не обнаруживаю. Но ведь Кирсанов случился в моей жизни за много лет до Вани. И не было у меня с ним никогда ничего такого. Впрочем, как и потом. Правда, я в итоге выбрала парней и скорее всего выбрала бы их опять и опять. Измена ли это?
Ваня появился вместе с официанткой, пока она расславляла чайные приборы на нашем столике, Чемезов протянул мне плед. На мой немой вопрос пояснил:
— Синяя уже вся.
Интересно, что лучше? Быть гордой и независимой, но при этом замёрзшей и глупой? Или же просто уступить ему?
Всё-таки Иван слишком хорошо меня знал, поэтому он просто взял и сунул мне плед в руку. А потом вернулся на своё место.
Спросить что ли, кто ему звонил? Скорее всего, Дашка. Я бы на её месте точно задалась вопросом, где пропадает мой муж на ночь глядя. Или может у них так заведено. Так, Лиза, стоп. Это не твоё дело. Не лезь туда, даже не думай об этом.
Официантка ушла, и мы опять остались вдвоём, если не считать, огромного вороха претензий, который непреодолимой стеной стоял между нами.
Плед я накинула, а вот на чай посмотрела с сомнением. Думала, что Ваня и тут будет настаивать, но он лишь качнул головой и занялся своим кофе. Разорвал стик с сахаром и равномерно помешивал ложкой содержимое кружки. А я как зачарованная уставилась на его руку. Странно, но я всё ещё помнила, какой формы у него ногти, длину пальцев, ширину ладони. Словно это было вчера, а не целую вечность назад. А потом сама же застеснялась, рассматривание рук показалось чем-то более интимным, чем просто смотреть ему в лицо.
— Так и будем молчать? — нарушила я наше временное перемирие.
— А что говорить?
— Не знаю, ты же сам хотел поговорить.
— А я уже и так всё сказал, — сказал Ваня и сделал первый глоток горячего кофе. Судя по тому, как он поморщился, кофе здесь был так себе.
— Тогда зачем мы здесь?
— Видимо, чтобы решить, что делать с тобой дальше?
Огрызаться не стала. Мне тоже было интересно, а что же мне делать дальше… с самой собой.
— Есть варианты? — попробовала пошутить я.
— Лиз, ну ты же понимаешь, что ты не можешь просто так исчезать и появляться, когда тебе этого захочется? Тебя не было десять лет. Нет, только вдумайся в это сама, десять лет! Это треть нашей жизни. А потом ты как ни в чём не бывало, заваливаешь к родителям, со словами, что просто мимо пробегала.
— Я такого не говорила.
— А звучало именно так!
Что я им там сказала? Что приехала по работе и сама не знаю насколько… Неужели это прозвучало именно так? Но я ведь так говорила, потому что решила, что опять мне нет места в их доме, побоялась, что если скажу правду, то скажут, что это им не надо было, ведь теперь у них были Ваня с Дашей.
— Я специально сюда ехала… — почему-то было легче признаться об этом Ваньке, чем родителям. — Ну, к маме, папе, Андрею… и Даше.
Ваня понимающе кивнул.
— А дальше? Вот, правда, а что дальше. Ну, увидела ты их? Андрюху на тачке своей покатала. Какой следующий шаг? Ещё раз в гости приедешь? Можешь даже тортик купить, что б посолидней выглядело. Или можешь начать звонить им на дни рождения и слать открытки на новый год. Только, что это изменит, Лиза?
— Мы начнём общаться? — упрямо предположила я.
— Тааак, начали. А дальше? Ты решила переехать сюда?
Я пожала плечами. Не говорить же ему, что я живу в гостевой комнате у Державиных, среди лабиринта неразобранных вещей.
— Хочешь, я расскажу, что будет дальше? Ты ещё какое-то время покатаешься по городу, повспоминаешь места своей былой славы, ну там не знаю, поностальгируешь на крыльце своей школы, поводишь пальцем по стенам родного универа… Тебя хватит на год, ну может быть на два. А потом тебе это надоест. Ты решишь, что это всё не то и всё не так. И сбежишь в неизвестном направление, не обязательно в Москву. Не удивлюсь, если ты выберешь какой-нибудь Владивосток. Но сути это всё равно не изменит. Рано или поздно ты решишь оставить людей, которые опять поверят тебе.
Я терялась. Ничего такого я не планировала. Уж точно никому не хотела делать больно. Уезжала из Москвы целенаправленно к родителям, и верила, что смогу найти дорогу к ним. Мне нужна была эта вера, потому что это единственное во что мне оставалось верить. Потому что если они меня не примут… то как мне самой принять себя? Но в словах Вани был какой-то не ясный мне резон. Словно он точно знал, о чём говорит.
— Вань, — впервые за весь свой приезд я отважилась назвать его по имени. — Я не знаю, как всё выйдет, я не могу предсказать, как повернётся будущее. И, наверное, ты прав, у меня нет никакого представления, что делать дальше. Но точно я знаю одно. Я больше не та девочка, которая молча сбегает в ночи. Если я соберусь куда-то, то не буду делать это за спиной. Общаются же люди на расстояние? Не хочу больше вычеркивать людей из жизни.
Чемезов пристально посмотрел на меня, видимо взвешивая мои слова на веру.
— Ладно, давай так. Ты только что уехала из Москвы. Остались ли там важные для тебя люди?
— Да, — осторожно ответила я. И тут же поспешила оправдаться. — Но я не сбегала от них. Поставила всех в известность, дела все завершила, всё что могла из рук в руки передала… Проводы были, — использовала я свой последний аргумент.
— Хорошо, — опять кивнул Ваня. — Попрощалась, уже хоть что-то. А теперь самый главный вопрос. Остались ли там люди, которые не хотели, чтобы ты уезжала? Те, кто просил тебя остаться?
Он бил не в бровь, а в глаз. Я замялась. Сразу вспомнились Димка, Андрюшка Ребров, Егор, Кристина … Да и про Макса с Арой сложно сказать, что они отпустили меня со спокойной душой.
Ответ был очевиден, и мы оба его знали.
— Вот видишь, — вздохнул Чемезов и развёл руками. — Ничего не меняется.
— Ты не просил меня остаться, — решила я напомнить ему.
— А я и не знал, что ты уезжаешь.
Сам собой напрашивался вопрос о том, а что было бы, узнай он. Но сказала я совсем другое.
