— Всё в порядке. Я решила прогуляться.
— Не стоит тебе одной ходить. Сколько раз повторять?
Господи, когда этот волк оставит меня в покое?
— Марк, пожалуйста, я хочу побыть одна.
— Побудь одна в своей комнате. Я провожу.
Он снова схватил меня под локоть и дал полный вперёд. Оборотень ничего не хотел слушать. Это уже смешно! Нет, ни черта не смешно. Старший брат — озабоченный кобель, лезущий мне под юбку, а младший — романтичный идиот: вижу цель, не вижу препятствий.
Я пожалела, что не сняла шмотки посреди леса — пошлепала бы домой в кофте едва прикрывающей зад — пофиг. Теперь остаться в незамеченной — нереально, а если мы с Марком попадёмся на глаза вожаку, то… Подумать страшно, что «то».
* * *
Суматошное вышло утро, нервы плясали. Мне стало немного легче, когда узнал, что дочь превратилась, а «мама» не подкачала. За дикаркой следила няня, за няней — мои парни. Я не параноик, просто держу руку на пульсе. Младший готовил волков к охоте — я видел их на поляне перед поселением. Может ведь, когда захочет! Похоже, жизнь входила в привычное русло. В стае всё шло своим чередом, но не в моих мыслях. На краю интуиции балансировало плохое предчувствие.
Я слонялся по пустому дому, пытаясь выкинуть дикарку из головы. Не получалось. Дошло до безумия — дёрнул парней, чтобы докладывали раз в десять минут о её перемещениях. С Марком она не пересекалась, но и сюда возвращаться не спешила.
Сдалась мне дома эта девка?
Сука, сдалась…
Мне до ломоты в паху приспичило видеть её. Член реагировал на девчонку бодро, а мозг отказывался работать — кровушки не хватало. Я вышел на крыльцо, плюхнулся на уличный диванчик, но через мгновение подорвался на ноги и зашагал к машине брата. Нечего девке разгуливать по поселению. Бронированная, что ли? Тут с дикаркой цацкаться не станут, а она гуляет, хоть бы что… Найду...
— Вожак! — к машине подбежал Сали.
Дома раненому волчаре не лежалось, и я озадачил его работой.
— Быстро говори.
— Дикарка проводила Лоу в школу и идёт домой. Марк с ней.
— Сучёнок! — я пытался повернуть ключ в замке зажигания, а рука какого-то хера дрожала.
Не думая куда поеду, вырулил за ворота поселения и втопил по объездной дороге. Скрипел зубами, крутил баранку — бесился.
Вот она — причина боли в моих яйцах… и братец рядом с ней. Парочка топала навстречу смерти. Прибавил газа. Собью — и нет проблем! Переклинило меня конкретно.
Очнулся от визга тормозов и ора младшего. Плохо соображая, я выскочил из машины и сразу получил по лицу от Марка. Ни хрена себе!
— Ты чуть не сбил нас! — брат кричал так, что сосны гудели.
Дикарка на обочине, пыталась подняться на ноги. От джипа далеко — значит, младший её вытолкнул. Срать! Он осмелился ударить вожака. Прошёлся языком по своей губе — разбил, гадёныш. Металлический привкус крови во рту выманил моего волка к краю сознания. Стоило врезать младшему по морде и придумать наказание, чтобы не распускал руки, но мой зверь рвался на свободу. Стянул с себя рубашку, собираясь дать волю инстинктам.
— Превращайся! — заорал, глядя в глаза перепуганного брата.
Он зассал. Младший знал — если мы схлестнемся волками, один из нас умрёт, и, скорее всего, это буду не я. В груди пекло, по вискам колотил раскалённый молот. Стая и семья — святое… Из последних сил старался уговорить звериное «я» не высовываться. Это Марк, мелкий, мой брат. Я его вырастил…
— Не буду, — он отвёл глаза. — Собрался убить — убивай.
Я потерял почти всех. Когда-то была большая семья, а сейчас у меня остались только этот паршивец и дочь — моя принцесса. Я не смогу прикончить Марка, даже если это будет угодно Богам.
Крышу сорвало... Из-за кого? Из-за человеческой девки! Такие, как она, уничтожили всё, что мне было дорого, обрекли выживших оборотней скитаться по миру в поисках куска земли. И вот снова человек едва не стал причиной моего личного конца света.
Я повернулся к дикарке. Она стояла, обхватив руками плечи, и смотрела на нас с братом. Прошёлся взглядом по невинному бледному лицу девчонки — кроткая овечка… и замер. На ней надеты джинсы моей жены. Когда мать Лоу умерла, я предал огню её личные вещи — все, кроме этих джинсов и короткой красной майки.
Пошёл к дикарке. За моей спиной всколыхнулся воздух, завибрировал рык младшего — резкий разворот и «лещ» для него. Марк прижал задницу к земле.
— Не лезь, — я вложил в приказ всё убеждение, на которое только способен.
Девка не шевелилась. Из бледной превратилась в прозрачную, а на лице застыл ужас. Не думаю, что мой вид её так напугал — она знала, что натворила. Ну или догадывалась.
— Михей, это недоразумение, — дикарка ожила, когда я подошёл к ней вплотную.
Ничего не говоря, я рванул кофту на ней — треск ниток, пуговицы полетели под ноги. Красная маечка на тонких бретельках... У меня во рту собралась слюна. Сука! Мне стоило прибить эту дрянь, а я думал о её сиськах.
— Какого хрена?! — взвыл младший.
— Рот закрыл! — остановив его взглядом. — Ты… — перевёл глаза на дикарку. — Ты хоть знаешь, чья на тебе одежда? — прохрипел, давясь словами.
Подцепил пальцем красную тряпку, которая когда-то принадлежала моей женщине, и рванул. Ткань расползлась, обнажив упругую девичью грудь, в пах ударила обжигающая волна похоти.
— Не трогай её! — Марк сбил меня с ног.
Земля Левенроса плясала подо мной, словно ненормальная, надо мной махал кулаками родной брат. Первый его удар я отбил, а потом меня накрыло тяжёлой плитой родственных связей, и я ушёл из реальности.
Глава 12
Цепляя онемевшими пальцами разодранную кофту, я пыталась прикрыть голую грудь. Перед глазами до сих пор вспыхивал несущийся на нас с Марком джип, а в ушах стоял хрипящий яростью голос вожака. Меня трясло. За пеленой ужаса я не сразу поняла, что бешенный латинос молотит кулаками лежащего на земле брата. Марк не мог сопротивляться, он вообще не подавал признаков жизни.
— Михей! Михей, не надо! — заорала и кинулась на спину вожака.
Горячее тело оборотня вздрогнуло подо мной — он рывком поднялся на ноги, а я полетела на землю. Больно ударилась затылком о что-то твёрдое, в ушах запищало.
— Чёрт… — шёпот Михея, полный отчаянья, показался громче волчьего воя.
Он стоял рядом с братом и смотрел на него, словно не осознавая, что случилось. Сумасшедшая семейка! Я на четвереньках подползла к Марку, прижала пальцы к жилке на шее. Есть пульс! Но голова разбита, а вместо лица кроваво-синее месиво.
Михей будто окаменел — сверлил взглядом «запределье» и ничего не делал.
— Что ты стоишь?! — встала, цепляясь за ногу вожака. Он даже не пошевелился. — Марку нужна помощь!
