Моей ладони коснулся горячий язык волка.
— Не плачь, Рокси. Поздно плакать.
Метка снова вспыхнула болью, я прикусила губу.
— Ты ненавидишь меня?
— Я люблю тебя.
Сердце звякнуло хрусталём и разлетелось на тысячи осколков. Это не было торжеством. Признание, которое хочет услышать от своего мужчины каждая женщина, не принесло счастья.
Прижалась губами к шерстяной щеке лучшего оборотня во всех мирах. Даже в обличии волка он пах Михеем — сосновым лесом, морозом, Левенросом. Я и сама не знала, как вожак будет жить в Штатах, среди людей. Всё равно что мне попасть в мир, где живут миллиарды Джо…
— Одного не понимаю… — шептала, целуя звериную моду. — Почему ты сдался? — крепко обняла огромную голову, уткнулась носом в мягкую шерсть. — Узнал, что умрёшь, и даже не попытался ничего с этим сделать. Надо бороться. Хотя бы ради Лоу.
— Наверное, я сейчас понял в чём смысл моей жизни. Это не только дочь, но ещё и безумная дикарка, которая не побоялась обвести вокруг пальца меня — оборотня, которого только дурак не опасается. За такой стоит пойти даже в мир людей.
— Как бы я хотела повернуть время назад.
— Что бы ты сделала, окажись в прошлом?
— Не знаю… У меня в голове ни одной стоящей мысли, а в сердце только боль.
— Я верю, что мы ещё вернёмся домой. Не знаю почему, но верю. Ты, главное, приглядывай за мной, чтобы не кидался на людей, когда поправлюсь.
На моих губах мелькнула слабая улыбка — узнаю своего бешенного латиноса.
Задёрнула шторку на окне вагона и закрыла глаза. Думать не хотелось. Хотелось разучиться чувствовать. Хотя бы на время.
Проснулась от того, что через закрытые веки прорывался яркий солнечный свет. Открыв глаза, зажмурилась. Тело затекло, ноги онемели — тяжеленная голова у моего волка. Михей спал. Глубокое дыхание и его тепло манило меня снова нырнуть в сновидение. Я так устала…
Чёрт!
У меня едва глаза не выскочили. Пространство плыло, словно кругом жара, которую человеку точно не пережить. Вагон корёжило, и нас вместе с ним, но неприятных ощущений, кроме страха, это не вызывало. С минуту пялилась на чудо, а потом всё прекратилось. Поезд дёрнулся и остановился.
Приехали. Кажется.
Сразу будить Михея не стала. Осторожно выскользнула из-под мехового «слона» и потянулась. Надо осмотреться и думать, как выбираться отсюда. Сумка с вещами, которую я собрала, осталась в Левенросе. Михею нечего надеть, если он превратится. Прогуляться по городу с волком? Я окинула взглядом чёрного зверя — возможно, сойдёт за большую собаку. Только надо заглянуть в туалет и попытаться отмыть шерсть от крови. Первым делом в ломбард — попытаюсь заложить камешки, которыми плевались эльфийские цветы. Их я предусмотрительно зашила в подкладку своей куртки. Чёрт… В ломбарде спросят документы. Последний раз видела свой паспорт в тот день, когда мы приехали в Левенрос. Он был в рюкзаке, рюкзак вон на той лавке в вагоне…
Что?! Быть не может!
Я с удивлением смотрела на свой рюкзак. Он лежал там, где оставила его чуть больше недели назад. Точно помнила — когда мы с Михеем садились в поезд, его тут не было. И обломков моего мобильника на полу не было…
— Па-а-ап! Пап, пап, пап!
Голос дочери донёсся с улицы.
Осторожно отодвинула занавеску на окне и чуть сознание не потеряла. Мы на вокзале дварфов! На перроне Марк, Лоу… и Михей, а у него на плече — я! В бессознательном состоянии. Они или… мы уходили.
— Не сейчас, — решительно заявил малышке вожак.
— Пап, что с мамой?
— Как ты оказалась в этом поезде? — рычал Михей.
— Я не помню. Мы с Келли гуляли в Левенросе, а потом пошли на вокзал, чтобы покататься на паровозе.
— Ты её попросила об этом?
— Да. Я очень хотела быстрее добежать…
Больше ничего не услышала — ушли слишком далеко. Повернула голову и увидела окровавленного дварфа — это его Михей месил кулачищами в день, когда мы с Лоу приехали… На этом самом месте! Господь бог!
Выскочила из вагона и пулей понеслась к локомотиву. Из кабины машиниста на перрон спустился ещё один бородатый карлик.
— Мистер, почему мы здесь? — дрожащим голосом задала вопрос дварфу, смотрящему вслед побитому коллеге.
— Херня — вопрос, мисс, — заявил. — Сейчас выясним.
Он запрыгнул в кабину, а через пару секунд снова появился на перроне с кувалдой в руках. Прошёлся по путям, громыхая ей по рельсам. Мне ничего не оставалось, кроме как ждать, глядя, как отбойный инструмент переливается всеми цветами радуги в крепких руках дварфа.
— Ну?! — хотелось дать карлику под зад за нерасторопность.
— Временно-пространственный сбой на левом рельсе. Вместо того чтобы переместиться между мирами, мы переместились в прошлое. Кося-я-як… — задумчиво протянул, почесав затылок. — Исправлю часа за четыре.
Исправит… Мысли путались. Стоп!
— Хотите сказать, что мы сможем вернуться в день, из которого прибыли?
— Конечно, сможем, — дварф посмотрел на меня, как на идиотку. — Нет ничего проще. Надо только починить путь.
Похоже, Вселенная меня услышала — улыбка сумасшедшей заиграла на губах. Появился реальный шанс ВСЁ исправить!
— Я должна отлучиться. Прошу, не отправляйтесь без меня, — почти умоляла.
— Э-э нет! Михей бешеный! Я с ним один не останусь.
— Мистер, я вас уверяю Михей сейчас не в состоянии навредить кому-то. Клянусь!
— Клятву в карман не положишь, — он хитро сощурился.
Вот ведь гад мелкий! Судорожно нащупала наживлённую на подкладку куртки нить, дёрнула и достала несколько камней.
— Это компенсирует ваши страхи? — протянула их карлику на раскрытой ладони.
Глаза дварфа округлились, он цапнул плату и сунул себе в карман. Бинго! Камешки чего-то стоят!
— Страхи компенсирует. А ожидание?
— Ну, ты… вы и… — рыкнула, сжала кулаки. — Получите столько же, если дождётесь.
