— Ну и сколько получают учителя рисования в деревне? Мне ведь все равно туда придется возвращаться! Я же по направлению в колледж поступила!.. Всю жизнь навоз нюхать! И замуж не за кого выйти. В деревне… все алкаши. Работы нет. Нормальные парни как один в город стараются уехать. Я не хочу в деревню! Я хочу в туфельках ходить по асфальту, а не грязь в резиновых сапогах месить! Одеваться красиво хочу, духами хочу пахнуть, украшения носить… платьица там… красивые…
— И ты задумала таким образом решить проблему? В гарем сбежать? Ну и как ты могла бы туда попасть? Что дальше-то? Китаец действительно тебя кому-то в гарем продать собирался?
— Продать? Не знаю, — неуверенно пробормотала Ирина.
— А как же иначе? Именно продать! В собственность! В рабство! Бестолочь! И прекращай реветь!
— Костя сказал, что в Стамбуле меня покажут нужным людям. И все решится. Если понравится — останусь…
— Почему ты в этой… одежде?
— А они смотрины устроили. Нарядили, накрасили, прическу сделали… спросили, умею ли танцевать восточные танцы. А я же на факультатив хожу в колледже — на танцы народов мира. Они мне дали эту одежду. Сначала на подиуме просили потанцевать. Я станцевала. Танец живота… вместе с другими девушками. А потом — одна… Меня попросили раздеться красиво в движении. Они смотрели, как на экзамене, хвалили. По подземному коридору провели в это здание. Здесь на верхних этажах есть номера, — Ирина опять разрыдалась, — я в подвале потом ночевала вместе с другой девушкой из Украины. Она тут уже два месяца. Ее здешний хозяин — Мехмед — на работу взял. Он в этом заведении самый главный. Она рассказала, что у них делается. Вообще-то здесь не публичный дом. Здесь ресторан и клуб, там девушки в основном только танцуют. Эльза учит их танцевать… правильно… Она русская. А если кто-то из посетителей захочет… провести время с девушкой, то их ведут сюда по подземному переходу. Есть тут такой Арслан — он за такие вещи отвечает. С ним договариваются. Он заставляет… бьет и… отводит… к клиенту… Это плохое помещение, но есть получше. Кто на хорошем счету — живут в приличных номерах.
— А ты откуда все это узнать успела… за два дня? — спросила Надежда.
— Так та девушка и рассказала… из Украины… На нее клиент пожаловался и ее со мной в подвал поместили — наказали. Но если простят — вернут назад. А если не простят — отправят куда-то в другое место. Здесь всегда провинившихся куда-то увозят. Говорят, что в дешевые бордели. Или… на эти… полигоны какие-то, где приучают к покорности. Все этого очень боятся, потому что там плохое обращение.
— А здесь… хорошее обращение? — поинтересовалась Надежда.
— Она сказала, что если правила соблюдать, то ничего, — ответила Ирина, всхлипывая.
Надя погладила подопечную по голове, успокаивая.
— Меня привели в один номер, там было двое мужчин… каких-то… и мне Костя сказал, что я им должна понравиться… и они тогда решат, кому меня порекомендовать. Думала, что только танцевать буду. Я старалась… А потом они меня… — она опять разрыдалась.
— Это у них смотринами называется?
— Да. Они меня потом… они…
— Понятно, — тихо сказала Надежда, — не рассказывай, не надо.
Но Ирина продолжала:
— Я кричала, но никто не пришел. А я их поцарапала. Они разозлились. Стали издеваться, потом… били, сигареты тушили… и смеялись, — она открыла грудь, и Надежда увидела свежие ожоги от сигарет.
Надя ужаснулась, представив эту картину…
— Иринка… Они за все ответят! Вот увидишь! Только бы нам выбраться отсюда…
— Когда пришел Костя, то сказал, что я не подхожу для гарема. Очень строптивая. Что учиться не хочу, а это было испытание такое, — продолжала Ира, — и что в этот клуб меня тоже не возьмут теперь с таким поведением, что здесь воспитанные девушки работают… А эти ржали!.. Теперь меня куда-то в другое место отвезут. А когда Костя узнал, что меня ищут, то испугался. Сказал, что сбагривать надо скорее и меня, и того, кто меня ищет, то есть вас, значит… Я и не думала, что вы за мной приедете.
— А ты решила, что я спокойно без тебя домой вернусь? Что брошу тебя здесь? — спросила Надежда, обняв подопечную. — Выбираться отсюда как-то надо, Ирочка.
— А как? Здесь решетки на окнах, даже на третьем этаже. И двери железные везде…
— Иринка, и как давно ты о гареме мечтала? Училась, жила… как все, а мечтала о гареме?
— Нет, в общем-то, и не мечтала… Не думала об этом. Читать интересно было… фильмы смотреть. Если бы Костя не встретился, у меня бы и мысли такой не возникло… чтобы самой туда попасть… А он может совсем по-другому разговаривать… убеждать… неназойливо совсем, вежливо так. А потом… я бы и вернулась, может быть, к вам… или хоть предупредила бы… а он сумочку… как-то глупо все…
«Если бы я не привезла Иринку на съезд, то не попался бы на ее пути этот мерзавец Костя, и не случилось бы всего этого ужаса», — подумала Надежда. Душа ее разрывалась от сострадания к девушке и от обострившегося чувства вины перед ней. Она гладила подопечную по растрепавшимся волосам, по бледным щекам, мокрым от слез, стараясь хоть немного успокоить ее.
Закончив свой сбивчивый рассказ, Ира поплакала наставнице в плечо и задремала, положив голову ей на колени.
Надя тихо сидела, боясь потревожить девушку.
Не прошло и часа, как за ними пришли. Ирина, проснувшись, вздрогнула. В открывшуюся дверь шумно ввалились уже знакомые стражники-тюремщики и еще двое мужчин.
— Собырайтыс! Приберытыс… вот, — скомандовал один из них, отдавая Надежде пакет, заглянув в который, она увидела расчески, приколки, косметические принадлежности…
Минут через двадцать их уже выводили, крепко держа под руки, во двор здания. После подвальной духоты на улице дышалось удивительно легко. Надежда с жадностью вдыхала теплый весенний воздух, напоенный ароматами свежей зелени и незнакомых цветов. Пленниц посадили в крытый кузов черного автомобиля. Надя не особо разбиралась в марках машин, а такую и вовсе видела впервые.
Внутри было два узких сиденья — по одному с каждой стороны. Через несколько минут к ним втолкнули отчаянно сопротивляющуюся Юльку. Также в кузов забрались двое их тюремщиков.
— Зачем меня увозить? Я же ничего не сделала! — кричала стриптизерша. — Я с Мехмедом хочу поговорить, он меня простит! Не поеду я никуда! — похоже, она до последнего не верила, что ее увезут.
— А-а, хватыт! — с этими словами один из мужчин с силой ударил Юльку по спине, она взвизгнула — не то от боли, не то от неожиданности, потом примолкла и только тихо плакала, прижавшись к стеклу.
Автомобиль тронулся. Надежда смотрела в окно, стараясь понять, в какую сторону они направляются. За тонированными стеклами мелькали какие-то узкие улочки, потом — широкие, ряды магазинов с прилавками, расположенными прямо на тротуарах, мечети, старинные крепостные стены и еще много интересного.
