Осмотрев колонну в виде переплетенных между собой безголовых змей, направились дальше.
— Сударыня, мы подходим к третьему древнему монументу, дошедшему до нашего времени, — продолжал Юрий, — это так называемый Колосс, обелиск византийской работы, сложенный из каменных блоков. Его высота более двадцати метров. Монумент был облицован позолоченными бронзовыми листами, которые содрали и переплавили крестоносцы, грабившие город в тринадцатом веке. Выбоины на обелиске — это точки крепления бронзовых пластин.
Надежда обратила внимание на небольшие квадратные углубления на поверхности Колосса.
— Во времена правления османов для горожан здесь устраивались представления с участием акробатов и канатоходцев, а канат натягивали между двумя этими обелисками, — продолжал Юрий.
— Здорово! Вот это я могу себе представить! Народ искал развлечений на городской площади. Телевизоров-то не было… Глашатаи, наверное, созывали горожан на представления, как в сказке: «Жители сказочного королевства, а, жители сказочного королевства…»
— Да, вероятно, примерно так оно и было…
Высокие раскидистые платаны, освещенные фонарями, отбрасывали длинные тени на тротуар.
Юрий взял Надежду за руку.
— Какие у тебя руки теплые, — удивилась она.
— Да ты продрогла! — согревая, он прижал к губам ее ладонь.
Осторожно обхватив Надю за плечи, привлек ее к себе.
— Надюша, я все еще… «малознакомый полковник»?.. А я с ума схожу… по тебе, — прошептал он с легкой хрипотцой.
«Я тоже, кажется, с ума схожу», — подумала Надежда.
— С ума сходить… вредно для здоровья, — сказала она невпопад первое, что пришло в голову, все еще пытаясь противиться своим чувствам.
— Серьезно? — тихо засмеялся он.
Его глаза были так близко, глядели в самую душу, а голос завораживал. Он обнял ее крепче, и она ощутила его тепло, услышала стук его сердца. Ей было очень уютно в его руках, сердце то замирало, то бешено стучало в груди. Его руки бережно обнимали ее, тихонько гладили волосы и плечи, а вкус его губ сладко кружил голову.
Где-то совсем рядом запела ночная птица. Шуршал разноцветными струями фонтан. Группа туристов прогуливалась по древней площади, фотографируясь на фоне светящихся струй. Их оживленные голоса слышались все громче.
— Юра, сюда идут, — прошептала Надежда и отстранилась.
— Вот ужас-то! — улыбнулся он. — Увидят, что ты с «малознакомыми полковниками» целуешься, — его счастливые глаза смеялись, и Наде снова показалось, что он похож на мальчишку, — что станет с вашей репутацией, сударыня?
— Да ну тебя! При чем тут репутация?.. Сколько нам лет? — спросила вдруг она.
— Думаю, не больше сорока… на двоих, — ответил Юрий, — да и какая разница! Возраст человека определяется не количеством прожитых лет…
— …а состоянием души, — перебила его Надежда.
— Так точно! Видишь, как мы с тобой друг друга с полуслова понимаем! Ладно? — он снова обнял ее, и опять она почувствовала легкое головокружение и волнение в груди. Ей очень не хотелось, чтобы Юрий заметил ее состояние.
— Эту фразу кто-то уже до нас придумал, — как ни в чем не бывало продолжила она разговор.
— Но ведь правильно придумал! Мы ведь с ним согласны? — скорее, утвердительно, чем вопросительно произнес он.
— Поздно уже. Иринка меня потеряла, наверное. Надо возвращаться, — спохватилась женщина.
— Да подождет твоя Иринка! — заявил Юрий, не желая ее отпускать.
— Юра, ну пойдем! Отпусти! — пыталась высвободиться Надежда.
— А вот не отпущу теперь! — весело сказал он, крепко держа ее в своих объятиях. — Все, попалась ты в сети, птичка-рыбка!
— Птичка-рыбка? А ты тогда кто? Рыба-кит?
— Рыба-кит! — согласился он, смеясь.
— Пойдем, Юра, я за нее волнуюсь.
— Надюша, ну что ты с ней нянчишься, как с ребенком?
— Юра, а она и есть ребенок! И она пережила… такое… Ты забыл? У нее сильный стресс, ей помощь нужна, внимание…
— Надюша, а по-моему, это ты пережила сильный стресс, и это тебе нужна помощь… и внимание. А для Ирины… это было всего лишь приключение, которое она сама же искала. К тому же, помощь девушка уже получает от специалистов — и медицинскую, и психологическую. И юридическую, между прочим!
— Напрасно ты так, Юра. Ты слишком строг, — заступалась Надежда за свою подопечную.
— Да нет, я не слишком строг… и, Надюша, я не удивлюсь, если эта девочка продолжит поиски приключений, опираясь на свой, богатый теперь, пусть и неудачный опыт.
— Ну почему ты так считаешь? — возмутилась Устинова.
— А это уже мне мой профессиональный опыт подсказывает, Наденька! Как я понял, с ее стороны это была неудачная попытка изменить качество жизни. В своем настоящем она не видит перспектив, а ей очень хочется чего-то этакого… сказочного, и чтобы без особых усилий! Богатый муж — это же находка! И пусть бы даже она была у него не единственной. Гарем? Ну и что! Поэтому она так легко попалась на удочку… к этим проходимцам. Ты, кстати, не спрашивала ее, о чем она во всей этой истории больше всего жалеет?
— Юра, не надо ее осуждать! Все-таки она еще глупенькая девчонка! Многого не понимает.
— Да боже меня упаси кого-то осуждать! Я опираюсь на факты, Надюша. Делаю выводы на основании ее довольно откровенных показаний. Ладно?.. Она очень расчетливая девочка, между прочим, хоть и наивная. А теперь и какой-никакой опыт у нее имеется! Она ведь не на работу нанималась, а сознательно шла… на продажу в гарем, пусть в мифический! Сказок начиталась!.. А жалеет она, как мне кажется, не о том, что попала в эту ситуацию… и не о том, что тебя подвела, а о том, что ее план не осуществился… что все пошло не так, как ей представлялось. Что ее обманули и не в гарем привезли, а в этот… стриптиз-салон… с интимными услугами.
— Все-таки я не хочу так думать. Надо надеяться на лучшее, — возразила Надежда.
— Наденька, да я с радостью буду надеяться на лучшее вместе с тобой! Но ты знаешь, например, сколько таких девочек после неожиданного счастливого спасения снова… так или иначе возвращается к прежним занятиям? По глупости, или по прихоти судьбы… И оказывается у того же самого «разбитого корыта». Только у других сутенеров!
— Юра, я не хочу больше об этом говорить! Время покажет. А для Иринки случившееся — жестокий урок!
— Ну, хорошо, пусть так. Пойдем, а то ты уже нервничаешь. Было бы из-за чего! Спит твоя Ирина, и думать забыла о тебе.
Подошли к белому обломку античной триумфальной арки.
— А вот еще интересный памятник, — продолжал Юрий знакомить спутницу с местными достопримечательностями, — от начала центральной улицы Старого города до наших дней сохранился только этот каменный обломок — Милион. Между прочим, древняя улица на своем протяжении несколько раз меняет название. В нижней части она именуется Диван-Йолу — проспект Дивана. Давным-давно по нему ездили вельможи на заседания Дивана — султанского совета министров. Жалкий остаток некогда пышной триумфальной арки… Она называлась Miliarium Aureum — Золотая миля, и от нее отсчитывали расстояния по всем дорогам империи…
