— Ну а подробнее… про старину? — попросила Ирина.
— Про старину… гарем долгое время оставался запретным местом, куда чужаки проникнуть не могли. Мы можем судить о жизни в гареме лишь по свидетельствам немногих европейских путешественников и послов, которые сами-то не видели его даже одним глазком. В эту часть дворца не имел доступа никто из посторонних, даже высокопоставленные вельможи… и, тем не менее, путешественниками было записано очень много информации, но зачастую ошибочной! В семнадцатом веке жена британского посла в Османской империи, леди Мэри Монтегю, опубликовала свои «Турецкие письма», ставшие первым произведением светской женщины о мусульманском Востоке.
Первое, что приходит в голову обывателю при слове «гарем», — это сексуальные утехи падишаха. Но гарем прежде всего был его домом. Здесь же находился и образовательный центр. В гареме жили наложницы и дети султана, а еще — карлики, немые и шуты, которые прислуживали падишаху и его семейству. Гарем в султанском дворце называли «даруссаде», что переводится с арабского как «врата счастья». Арабское слово «harem» значит «запретное». Обитательницы гарема имели ограниченные связи с внешним миром. У каждой из них были свои конкретные обязанности, им приходилось придерживаться определенных правил и законов, которые во многих отношениях были не менее строгими и жесткими, чем в монастыре.
— Да? — удивилась Ирина.
— А ты как думала? — одобрительно заметила Надежда. — А еще они интриги плели… друг против друга.
— А как же без интриг? Конечно, плели, — подтвердил экскурсовод, — а иногда невестки и свекрови организовывали заговоры, чтобы поубивать друг друга! И это не всегда была просто женская борьба, это была борьба за трон империи.
— Вы сказали что-то про образовательный центр, — напомнила Надя.
— Да. Юных особ обучали исламу, грамоте, турецкой культуре, правилам хорошего тона, умению поддержать беседу, танцам, рукоделию, музыке, особенному «дворцовому» турецкому языку… Присматривали за наложницами калфы и евнухи. Только получив достойное образование, девушка могла стать наложницей.
— Так-то вот, Иринка! Твоего бы образования не хватило, — веселилась Надежда.
— Уклад жизни женщин целиком и полностью зависел от благосклонности падишаха. Султанские наложницы до начала девятнадцатого века не покидали пределов дворца и не покрывали свою голову паранджой. Покрывать голову они начали после восшествия на престол Махмуда Второго, который позволил им выезжать в свет, участвовать в увеселительных прогулках, — демонстрировал экскурсовод свои познания.
— Вот, в «увеселительных прогулках» можно было участвовать, — оживилась Ирина.
— Когда господину будет угодно, — заметила Надежда.
— Первоначально наложницы султана были бесправными рабынями, их покупали для гарема на невольничьем рынке. Если они не рожали господину наследников, то их перепродавали или отправляли в старый гарем, расположенный за пределами основного дворца Топкапы, где они доживали свои дни в забвении и слезах. Для матерей и сестер умерших или свергнутых султанов, а также бывших султанских приближенных, лишившихся его милости, был выделен старый дворец, или Дворец Слез. Сейчас в его зданиях размещается Стамбульский университет.
— Но, получив образование, они могли, наверное, стать не только наложницами, но и… сделать какую-то карьеру? — спросила Ирина.
— Дворцовые женщины до шестнадцатого века общественной жизнью не занимались. Первыми женщинами из гарема, которые выделились в обществе, стали жена Султана Сулеймана Хюррем и ее дочь Михримах.
— Да, я читала! — перебила Ирина. Но, похоже, больше ее интересовало другое. — И что же, всегда женщины в гареме жили на правах рабынь? И никакого просвета? Они же как царицы выглядят…
— Где — выглядят? — спросила Надежда.
— В кино…
— Они и на самом деле имели возможность красиво одеваться, — пояснил экскурсовод, — и даже, думаю, были обязаны это делать. Но… как они выглядели в действительности, никто не видел… В поздний период существования Османской империи наложницами становились свободные женщины. Они поступали в гарем с согласия родителей с целью сделать карьеру. Их больше не могли перепродавать, они имели возможность покидать гарем, выходить замуж, получив от султана солидное приданое. Таким образом, на протяжении почти пятисотлетнего существования султанского двора в Стамбуле нравы в нем постепенно изменялись и смягчались. Это в равной мере касалось жизни и наложниц, и принцев — братьев султанов. Были забыты и старинные обычаи, когда провинившихся женщин сбрасывали в мешке в пролив Босфор… Стамбульские султаны, за исключением Сулеймана, женившегося на Роксолане, никогда не вступали в брак, а наложницы были для них семьей, — их индивидуальный экскурсовод, похоже, был хорошо осведомлен о жизни гарема. Видимо, ему часто приходилось рассказывать об этом, отвечая на вопросы туристов.
По корявому стволу платана, росшему почти посреди двора, черными дорожками вверх и вниз ползали муравьи. В клумбах цвели тюльпаны самых неожиданных оттенков и причудливых форм. Некоторые из них уже увядали. Надежда невольно залюбовалась таким разнообразием и необычной формой цветов.
— Это они уже отцветают, — задумчиво произнес экскурсовод, поймав ее взгляд, — в этом году поздняя весна, обычно в это время здесь уже другие цветы. А вы знаете, что цветок тюльпана — символ правящей династии Османов? — спросил он.
— Я слышала об этом, — ответила Надежда.
— В Турции выводили разные новые сорта тюльпанов. Отсюда они позже распространились по всему миру. Изображение этого цветка встречается в традиционных узорах для одежды, посуды и в ювелирных украшениях.
— Даже стаканчики для чая здесь имеют форму тюльпана, — заметила Ирина.
— Такой стакан в Турции называется «бардак», — сообщил экскурсовод, вызвав у Ирины приступ смеха. — И шапка султана по форме напоминала этот цветок, — добавил он.
На одной из клумб, где тюльпаны почти отцвели, рабочие в специальной одежде аккуратно убирали их стебельки и высаживали рассаду каких-то других растений. У крепостной стены в ряд стояли несколько резных питьевых фонтанчиков.
— Я видела похожий по дороге к отелю… Они действующие? — спросила Надежда.
— Нет, это экспонаты… Пристенные питьевые фонтаны вырезаны из белого мрамора. Во дворце их было множество…
В стеклянном павильоне купили билеты во дворец, отдельно — в гарем и отправились дальше.
— Сейчас первый двор представляет собой тихий парк, а в прежние времена больше походил на шумную городскую площадь: здесь находились различные службы и жилища дворцовой челяди… Дворец не раз сгорал почти дотла и отстраивался заново, но основной принцип оставался неизменным. Топкапы — это четыре двора, составляющие внешний и внутренний дворцы: «бирун» и «эндерун». Бирун — это официальная и общественная часть, которая располагалась в первом и втором дворе. Первый двор сейчас сросся с окружавшими дворец садами и парками. Эндерун — третий и четвертый дворы плюс гарем: приватные, неофициальные покои, — рассказывал экскурсовод. — Топкапы был главным дворцом империи в течение примерно четырехсот лет, и в нем жили двадцать пять султанов. В середине девятнадцатого века султан и его приближенные переехали в новую резиденцию — дворец Долмабахче на Босфоре. Комплекс Топкапы является музеем с тысяча девятьсот двадцать четвертого года. Он завораживает: здесь можно гулять весь день с утра до вечера, и не надоест!
