— Вот здорово! А мы весь день здесь будем? — спросила Ирина.
— Пока не устанем, — пообещала Надежда.
— Не устанем, не устанем! — возликовала Ирина.
— Ворота с гранеными башнями — это ведущие во второй двор Врата приветствия. За ними начинаются внутренние дворы комплекса. Здесь спешивались всадники: проезжать дальше верхом имел право лишь султан.
— А, извините, как к вам обращаться? — спросила Надежда.
— Василий Иванович, — представился мужчина.
— Василий Иванович, в этих толстых стенах, в торцах самих ворот вмонтированы двери. Они ведут в какие-то помещения? В них кто-то жил? — спросила Надежда.
— Нет, никто не жил, — покачал головой экскурсовод, — там находились стражники. В этих помещениях они прятались от непогоды. А вот на тех площадках даже костры разжигали. Здесь зимой не так тепло, как сейчас, — улыбнулся он, — часто дует холодный ветер с Босфора.
Территория во втором дворе выглядела более ухоженной, нежели в первом: портики, кипарисы, дорожки, веером расходящиеся от ворот.
— Пять дорожек, которые ведут во дворцовые кухни, Баб-и Саадет — Врата счастья, Диван, гарем и дворцовые конюшни, — продолжал свою миссию экскурсовод. — В дни заседаний Дивана двор бывал заполнен роскошно одетыми вельможами и их челядью.
— А что за трубы вон там? — спросила Надя, указывая на ряд труб над куполообразными крышами.
— Это дворцовые кухни. Они имеют сводчатые потолки, снабженные вытяжками, а сами своды сделаны в характерном османском архитектурном стиле. Теперь в кухнях дворца — музейная экспозиция посуды. Там же были и кондитерские — «халванаме», в которых изобретались и готовились изысканные сладости.
— А стены, украшенные изразцами и золотыми решетками, напротив кухонь — это что? Гарем? — спросила Ирина.
— Нет, — ответил Василий Иванович, — напротив кухонь — здание султанского совета — Дивана, увенчанное Башней законности, или Башней правосудия. В помещении Дивана можно увидеть слуховое окошко с мелкой ажурной решеткой, за которым султаны, оставаясь незамеченными, могли присутствовать на заседаниях совета. Придворные никогда не знали, следит ли за ними повелитель.
— Еще одни ворота! Третьи! — воскликнула Ирина.
— Да. Это и есть Ворота счастья, или Врата блаженства, ведущие в третий и четвертый дворы Топкапы. Второй двор в султанские времена служил парадным двором для проведения торжественных ритуалов с участием тысяч человек. Под козырьком Ворот счастья проходили церемонии вступления султанов на трон, здесь же жаловали титулы подданным.
Ирина направилась к третьим воротам.
— Подождите, туда мы обязательно пойдем, но позже. А сейчас обратите внимание на эту вывеску! — сказал Василий Иванович, указывая на неприметную табличку с надписью «Harem» на каменной стене.
— И что это? — спросила Ирина.
— А ты прочти! — предложила Надежда.
— Харем, — прочитала Ирина, — гарем, что ли?!
— Именно! — засмеялся Василий Иванович. — За колоннами Дивана — один из входов в гарем. Представление о необычайной роскоши этой части дворца — домыслы европейских путешественников. На самом деле помещения гарема — это лабиринт маленьких комнаток, чередующихся с темными коридорами, которые выводят в изящные гостиные. В гареме находятся покои, предназначавшиеся для жены, матери султана и рабынь. Посреди гарема Топкапы располагался Парадный, или Тронный, зал, а один из коридоров гарема служил для торжественного прохода султана. Сейчас помещения гарема пусты: почти вся мебель вынесена и хранится на музейных складах, а частично утрачена. Во времена же Османской империи комнаты в покоях султана, его фавориток и валиде украшались богатыми парчовыми занавесками, на полах — ковры, подушки в шелковых наволочках, а все твердые детали кроватей вырезаны из слоновой кости и инкрустированы сандалом, кораллами, древесиной алоэ. Да и в помещениях для рабынь убранство было не дешевым….
— Мы пойдем туда? — спросила Ирина.
— Да, давайте прямо сейчас, — предложил Василий Иванович. — Итак, во втором дворе расположен официальный вход в бывший султанский гарем. В прежние времена в него можно было попасть и из третьего двора, теперь же там выход для посетителей.
Просочились через турникет для билетного контроля, прошли мимо помещений, где когда-то несли стражу евнухи. Прямо уходил коридор под открытым небом, по левую и правую стороны располагались помещения для наложниц.
— Первое, что открывается нашему взору, — Внешний двор. Далее — Каретная дверь и Шкафной купол. Обратите внимание, дорожка вымощена щебнем, чтобы лошадь, на которой султан приезжал сюда, не поскользнулась. А высокая каменная площадка предназначена для того, чтобы ему было удобно садиться на коня и соскакивать с него. Щебеночная дорожка украшена традиционным узором. Здесь на лошади мог появляться только султан, и никто более! — сказал Василий Иванович и строго погрозил пальцем.
Вышли во внутренний двор. Сюда открывались окна покоев султанских наложниц. По всему видно, что много женщин здесь не поселишь… — В девятнадцатом веке, когда работорговля в Османской империи была запрещена, представители различных кавказских народов продолжали отдавать девушек в султанский гарем, что по сравнению с жизнью где-нибудь в нищем ауле считалось для женщины вершиной успеха.
Ирина слушала Василия Ивановича, вглядываясь в окна, из которых смотрели когда-то пытливые глаза красавиц в надежде увидеть своего повелителя…
— Наложницы, которые не становились избранницами султана, работали служанками и воспитательницами более юных особ. Они могли покинуть гарем по истечении девяти лет. Однако часто случалось, что они не желали рисковать и оставлять привычные стены, имея сомнительную перспективу оказаться в незнакомых условиях. Те женщины, которые хотели уйти и выйти замуж раньше означенного срока, могли обратиться с этой просьбой к султану. В основном такие ходатайства удовлетворялись. Их отпускали, выдав богатое приданое: бриллиантовый комплект, роскошные ткани, а также дом за пределами дворца и все, что требовалось для его обустройства. Им выплачивалось и регулярное пособие. Такие женщины назывались дворцовыми и пользовались в обществе уважением. Из архивов известно, что пенсии выплачивались и детям бывших наложниц. Султаны делали все, чтобы женщины из гарема, даже бывшие, не испытывали материальных затруднений. Стоит ли удивляться, что многие девушки империи мечтали о такой карьере!
— Да-а-а! — мечтательно протянула Ирина.
— Что «да»? — возмутилась Надежда. Похоже, что экскурсия в гарем произвела на Иру совсем не то впечатление, на какое она рассчитывала. — Что «да»? Сейчас другие законы! И султанов нет! Хочешь в сельскую местность, десятой… «женой» в гарем к какому-нибудь фермеру? Будешь у него на правах ломовой лошади бесплатной рабочей силой, вместе с другими… такими же дурочками!
Ирина потупилась. Экскурсия продолжалась.
— Этот большой двор и окружающие его, изящно украшенные павильоны: резиденции валиде-султан — матери правящего султана и наследника престола — шехзаде. Здесь же с восемнадцатого века под особым надзором жили братья правящего султана, в так называемой «золотой клетке», — продолжал Василий Иванович.
