Заглянули во все павильоны, постояли на смотровых площадках с видом на Босфор.
— Красота какая! — не удержалась Надежда от восторженного восклицания, забыв о воспитательной работе.
Посетили и павильон библиотеки, где во встроенных шкафах за украшенными черепашьим панцирем дверцами хранились бесценные фолианты. Удобные диваны по периметру помещения, хорошее освещение, изящная отделка — все для комфорта стремящихся к знаниям представителей султанского окружения.
Близился час закрытия музея-комплекса. С явной неохотой отправились в обратный путь, переполненные впечатлениями.
— Василий Иванович, а вы в Стамбуле постоянно живете? — спросила Надежда.
— Можно сказать, что так. С начала девяностых…
— А как сюда попали?
— Да вот… Когда-то был экскурсоводом в ленинградском Эрмитаже. Работал, писал диссертацию, но в девяносто первом все вдруг… не заладилось. На работе сократили, науку бросил. А приехал сюда — можно было как-то перебиваться. Раньше думал — на время, чтобы переждать… а потом вот прижился… Но в Питере у меня однокомнатная квартирка осталась, я ее сдаю. Так что я и там, можно сказать, живу, — как-то невесело засмеялся Василий Иванович. — Дочь у меня в Петербурге, внуки. Бываю там наездами… И здесь уже тоже, можно сказать, семья…
Покинув территорию Топкапы через Имперские ворота, поблагодарили экскурсовода за интересный рассказ и распрощались с ним. Ирина, опасливо оглядывая Фонтан палача, обошла вокруг.
— Иринка, ты что, палача там боишься встретить с окровавленным мечом? — засмеялась Надежда. — Палачи давно все вымерли, как и султаны!
— Ой, я так устала! — пожаловалась девушка. — И есть хочу… и спать!
Надя покормила подопечную ужином в ближайшем ресторанчике, а сама только выпила кофе, решив поужинать позже, с Юрием.
Уставшие за день, но довольные экскурсией, вернулись в отель.
* * *
Полковник постучал в дверь характерной дробью.
— Сударыня, я в курсе, что мужчины без усов не пользуются вашим особым расположением, но все-таки осмелюсь пригласить вас…
— Ой, Юра, а мы сегодня в султанском дворце были! В Топкапы! — перебила его Надежда.
— Молодцы! Понравилось?
— Просто слов нет! Потрясающее впечатление!
— Ну, а куда сейчас пойдем? Какие планы? — поинтересовался Юрий. — Вы ужинали?
— Иринка ужинала, а я тебя жду.
— Иринка с нами гулять пойдет, что ли? — шепотом спросил полковник и сделал нарочито страдальческое выражение лица.
— Ну, не знаю. Скорее всего, не пойдет. Она спать хочет.
— Я с тобой вдвоем хочу гулять, — тихо сказал он тоном капризного ребенка.
Надя засмеялась. Ирина вышла из душа с полотенцем на голове, босая, в коротенькой тунике.
— Ой, — смутилась она, увидев Юрия, и спряталась за открытой дверью санузла.
— С легким паром, Иришка! Пойдешь с нами гулять? — спросила Надежда.
— Ой, нет! Я устала! У меня ноги просто отваливаются!.. И глаза слипаются…
На лице полковника читалось явное удовольствие.
Юрий и Надежда вышли из отеля беззаботные и счастливые, предвкушая приятную прогулку в обществе друг друга.
Прокатились на трамвае, побродили по набережной. Недалеко от Галатского моста, в двух шагах от бетонного парапета, качалось на волнах рыболовное суденышко. С него через коротенький деревянный мостик-трапик торговали только что пойманной и поджаренной на гриле здесь же, на борту, рыбой. Аппетитные подрумяненные рыбины вкладывались с пучком зелени в середину надрезанного белого батона. Дымящаяся рыба издавала поистине волшебный аромат, возбуждая аппетит прохожих и, наверное, вызывая у них обильное слюнотечение. У суденышка выстроилась небольшая очередь. Такой батон с ароматной начинкой стоил всего пять турецких лир. Рядом, на берегу, располагалось нечто, напоминающее импровизированное кафе: пластиковые табуретки стояли вокруг нескольких низеньких столиков, на которых теснились банки с кетчупом. Здесь же в киоске продавали чай и кофе. Прохожие, уже отведавшие местного лакомства, кидали с набережной кусочки хлеба в воду, а крикливые чайки, кружившие над волнами, наперебой бросались за угощением.
— Как вкусно пахнет! Люблю рыбу во всех ее проявлениях! — воскликнула Надежда.
— В смысле — под любым соусом, и независимо от ее политических убеждений? — уточнил Юрий.
— Ну да! И независимо от ее литературных пристрастий, — поддержала шутку Надежда. — А давай попробуем? Специфическая местная рыбка! Босфорская!
— Да? Так демократично?.. В батоне? Ну, давай… А ты — истинная демократка! На табуретках посидим или прямо на ступеньках? — спросил Юрий, кивнув в сторону женщин в национальных одеждах и молодых людей, которые с аппетитом уминали своеобразные бутерброды, сидя на ступенях широкой лестницы у стенда с расписанием туристических рейсов теплоходов по Босфору.
— Лучше — на табуреточках, — сказала Надежда, — для ступенек уровень моей демократичности немного не дотягивает.
Они сидели на пластиковых стульях на берегу Босфора, обдуваемые легким морским ветерком, и с удовольствием вкушали приготовленную на гриле рыбу, вложенную в белый батон, запивая турецким чаем из одноразовых стаканчиков. И это было необыкновенно вкусно!
Покончив с едой, решили пройтись по Галатскому мосту.
— По этому мосту ехала машина… с нами… из заведения Мехмеда, — вспомнила Надежда и передернула плечами.
— Надюша, все страшное позади, — постарался успокоить ее Юрий, — я с тобой! — Он обнял женщину за плечи, и она забыла о своих страхах и неприятных воспоминаниях. — Посмотри, какой вид!
— Да, вид я оценила даже из окна того злополучного автомобиля, в котором нас тогда перевозили…
По обеим сторонам Галатского моста со скучающим видом стояли рыбаки, изредка выдергивая из воды леску с мелкой рыбешкой. В пластиковых ведрах плескался, поблескивая искрящейся чешуей, скромный улов: в основном — малюсенькие рыбки, на которых жалко было смотреть. Для местных рыбалка была скорее привычным времяпрепровождением, нежели способом добывания пищи.
— Надюша, а ведь Галатский мост — тоже одна из многочисленных достопримечательностей города, — сказал Юрий.
— Я заметила, — ответила Надежда.
— Мост через бухту Золотой Рог, — продолжал он, — соединяет Старую и Новую части европейской стороны Стамбула.
— Он, кажется, двухъярусный?
— Так точно! На первом ярусе — прогулочная зона, рыбные ресторанчики, смотровые площадки. На втором — проезжая часть и узкие пешеходные дорожки по обеим сторонам. Мост разделен на две части, между которыми остается проход для кораблей.
— Да, интересная конструкция! — оценила Надежда.
