– Почему?
– Потому хотя бы, что Уолден-Холл не перейдет ко мне по наследству после смерти отца.
– Как так?
– Имение передается вместе с титулом, а я, как вы понимаете, не могу стать графом Уолденом. А значит, новым владельцем усадьбы станет Питер – старший из близнецов.
– Понятно.
– К тому же сама я не смогу заработать себе на жизнь.
– Конечно же, сможете!
– Я ничего не умею.
– Так учитесь.
– Чему, например?
Максим пожал плечами:
– Да чему угодно. Вы можете выращивать породистых лошадей, управлять собственным магазином, поступить на государственную службу, стать профессором математики, писать пьесы для театра.
– Вас послушать, у меня получится все, за что бы я ни взялась.
– Я в самом деле так считаю. Но мне в голову пришла одна куда более вероятная возможность. Вы в совершенстве владеете русским – так почему бы не переводить на английский язык романы?
– Вы думаете, мне это по силам?
– Несомненно.
Шарлотта прикусила губу.
– Интересно, почему вы так верите в мои способности, а родители нет?
Немного подумав, он ответил с улыбкой:
– Просто, если бы вас воспитывал я, вы бы сейчас жаловались, что вас все время заставляли серьезно учиться и совсем не пускали на танцульки.
– А у вас есть дети?
Он отвел взгляд в сторону.
– Я не был женат.
Шарлотта оживилась.
– А вы хотели бы иметь семью?
– Да.
Она понимала, что продолжать не следует, но не могла сдержать любопытства: ей было по-настоящему интересно узнать, любил ли когда-нибудь этот странный человек.
– Так что же случилось?
– Моя невеста вышла замуж за другого.
– Как ее звали?
– Лидия.
– В точности как мою маму!
– Неужели?
– В девичестве она была Лидией Шатовой. Если вы какое-то время жили в Петербурге, то, вероятно, слышали о графе Шатове.
– Да, да, слышал. У вас есть часы?
– Часы? Нет.
– И у меня тоже. – Он оглядел зал и увидел часы на стене.
Шарлотта проследила за его взглядом.
– О мой Бог! Уже пять часов. А я-то собиралась вернуться домой, прежде чем мама спустится к чаю.
Она поднялась из-за столика.
– У вас будут проблемы? – спросил он, тоже вставая.
– Боюсь, да. – Она повернулась, чтобы выйти из кафе.
– Шарлотта… – обратился он к ней.
– Да, что такое?
– Не могли бы вы заплатить за чай? Я, видите ли, очень беден.
– Ах, даже не знаю, есть ли у меня с собой деньги. Есть! Смотрите, здесь одиннадцать пенсов. Этого хватит?
– Конечно. – Он взял монеты из ее ладони и отправился к стойке, чтобы расплатиться.
«Занятно, о чем только приходится помнить, когда ты вне своего привычного окружения, – подумала Шарлотта. – Увидеть бы выражение лица Марии, если сказать ей, что я угостила чаем в кафе совершенно незнакомого мужчину! Да ее удар хватит!»
Максим отдал ей сдачу и придержал входную дверь.
– Я могу немного проводить вас.
– Спасибо.
Максим взял ее за руку, и они пошли вдоль тротуара. Солнце все еще припекало. В их сторону двигался полицейский, и Максим заставил Шарлотту остановиться и сделать вид, что они разглядывают витрину магазина, пока тот не прошел мимо.
– Почему вы не хотели, чтобы он обратил на нас внимание? – спросила Шарлотта.
– Они могут до сих пор выискивать участниц демонстрации.
Шарлотта нахмурилась. Объяснение показалось ей неправдоподобным. Впрочем, наверное, ему виднее.
Они пошли дальше.
– Мне всегда нравился июнь, – сказала она.
– Да, погода в Англии просто прекрасная.
– Если вам так кажется, значит, вы не бывали на юге Франции.
– Зато, как я понимаю, там часто бывали вы.
– Мы туда отправляемся каждую зиму. У нас вилла в Монте-Карло. – Ей внезапно стало неловко. – Надеюсь, вы не думаете, что я бахвалюсь этим?
– Разумеется, нет, – улыбнулся он. – В вашем возрасте уже пора понять, что богатства надо стыдиться, а не гордиться им.
– Вероятно, так и есть. Но только я пока этого не поняла. Вы, стало быть, презираете меня?
– Нет. Ведь богатство вам не принадлежит.
– Вы самый интересный человек из всех, кого я когда-либо встречала, – призналась Шарлотта. – Мы можем снова увидеться?
– Конечно, – кивнул он. – У вас есть носовой платок?
Она достала платок из кармана плаща и протянула ему. Он утер себе нос.
– Говорила же, что вы подхватили простуду! – сказала она. – У вас вон и глаза слезятся.
– Должно быть, вы правы, – промокнул он глаза. – Назначим новую встречу в том же кафе?
– Мне это место показалось не слишком уютным, – возразила она. – Давайте подыщем что-нибудь другое. У меня идея! Как насчет Национальной галереи? Там, если я увижу кого-то из знакомых, мы всегда сможем сделать вид, будто не вместе.
– Хорошо.
– Вы любите живопись?
– Надеюсь, вы научите меня любить ее.
– Тогда договорились. Что, если мы встретимся там послезавтра в два?
– Превосходно.
Только сейчас до нее дошло, что ей может оказаться сложно вырваться из дома.
– Если у меня не получится прийти и свидание придется отменить, я могу послать вам записку?
– Э-э… Как же быть? Я, видите ли, почти не сижу на месте…
Но тут ему в голову пришла неожиданная мысль.
– Впрочем, записку всегда можно оставить у миссис Бриджет Каллахан в доме девятнадцать по Корк-стрит в Камден-тауне.
Она повторила адрес.
– Запишу, как только доберусь до дома. Кстати, нам до него осталась всего пара сотен ярдов.
Она замялась.
– Нам лучше расстаться здесь. Надеюсь, вы не обидитесь, но не надо, чтобы кто-то увидел меня с вами.
– Обижусь? – переспросил он со своей странной изломанной улыбкой. – Ни в коем случае.
Она протянула ему руку:
– Тогда до свидания!
– До свидания. – И он крепко сжал ее кисть.
Она повернулась и быстро пошла к дому. «Неприятностей не избежать, – размышляла она. – Там уже обнаружили, что меня нет в спальне, и устроят допрос с пристрастием. Скажу, что просто гуляла в парке, но им это не понравится».
