Полез Венька на холмик, через кусты, в траве по пояс. Теперь уж сомненья никакого не было, что перед ним развалины древние. И вовсе даже это был не дом, а скорее уж замок какой. Вот чудо! Замок средь леса! Смотрит Венька: стены потресканные, окна высокие, пустые, ни крыши, ни пола, видать, нет. Все мхом поросло, на выступах в стене трава пробивается и кустики, а внутри, раскинув ветки над стенами, – здоровенные дубы. Совсем близко Венька подошел и вдруг понял: никакой это не замок. А церковь. Потому что там, среди листвы дубовой, разглядел он черный скелет луковичного купола.
«Видно, в революцию разрушили», – решил Венька и поднялся на заросшее разбитое крыльцо. Разбежались из-под ног коричневые ящерицы.
Пола, и верно, не было, только вдоль стен тянулась каменная приступочка. Пошел Венька по ней, держась за стену. Смотрит – а на стене видны остатки росписи. Совсем чуточка: только руку Венька разглядел с двумя поднятыми пальцами. И еще золотой круг, какой рисуют вокруг головы святого. А лица под ним не видно.
Спрыгнул Венька с приступочки на землю, чувствует – под ногами что-то твердое, ровное. Ковырнул кроссовкой – открылась под тонким земляным слоем каменная плита. Присел он на корточки, расчистил. И проглянули тогда на плите выбитые буквы. Венька нагнулся, пытается прочитать – и ничего не понятно, буквы-то не такие. Так писали древние. Когда вместо тетрадок березовую кору использовали – вот когда так писали.
И понял Веня, что ни в какую не в революцию храм этот разломали. Революция-то что – меньше ста лет назад была. А тут не то, тут, по всему видать, старина огромная.
«И дуб этот… – думает Венька. – Как же я сразу-то не понял? Неужто за сто лет такой огромный бы вырос?»
И от всей этой древности у Веньки в животе закачалось что-то холодное.
Огляделся он по сторонам – мамочки, а земляники-то! Прямо тут, на полу, и растет. Вот удивительно! Попробовал – а ведь вкусно. Еще повкусней и послаще, чем в лесу. Вынул Венька из рюкзака коробочку от мороженого, где бутерброды лежали, и стал в нее ягоды собирать. Корзина-то уже полная. «Я быстренько, – думает, – вот наберу коробочку и бегом домой. Чтоб к ужину успеть. Эту, церковную, сегодня съедим. С молоком или так… А с остальной мама пирог испечет и варенье сделает».
Наполнил коробку, положил ее в рюкзак, взял корзину и взобрался на подоконник. С холмика чудесный вид открылся: леса, луга раскинулись до самого края. И вдруг – блеснуло что-то в закатных лучах совсем рядом. «Озеро?!» – думает Венька. И опять что-то холодное в животе шевельнулось. Вот так день – столько открытий! Никогда он про это озеро не слыхал. А может, он вообще его первый нашел? Вот родители удивятся! Прыгнул Венька со стены наружу, взглянул умоляюще на уходящее солнце: погоди минуточку, не закатывайся, я сейчас, туда и обратно только. А то как же можно уйти, не разведав, что за озеро?
Через кусты продираясь, в сырой траве по плечи, отгоняя мошку и стараясь не растерять ягоды, выбрался Венька на озерный берег. И замер. И озеро, и берега – все спало колдовским сном. Водная гладь темнеет в сумерках, черные стволы склонились. Ни листик не шелохнется, ни птичка не запоет, комары и те сгинули. Тихо, таинственно-то как… Ветерок не рябит озеро, лежит оно неподвижно и ровно, как ледяное. И только видно через прозрачные воды, как в глубине, на зеленом илистом дне, еле-еле колышутся водоросли.
Жутко стало Веньке. Захотелось бежать прочь, захотелось эту тишину могильную развеять. Взял палку, кинул в озеро. Плюх! Эхом отозвались озерные берега, дрогнули лопухи, побежали по озеру круги. Один, другой, третий… Вот успокоилось все, и опять – жуткая, загадочная тишина.
Стоит Венька, и страшно ему, и хочется уйти, да что-то держит. Словно ждет, когда что-нибудь случится. Но вокруг пустота одна и сон, безмолвие колдовское… Могильное.
– Ты кто?
Венька аж подскочил от испуга. Оглянулся и видит: стоит в камышах девчонка его лет, улыбается. И какая девчонка-то! Вроде бы голая, но, может, и нет: не видно, потому что волосы у нее чуть не до коленей. Спутанные, распущенные волосы. Улитки, водоросли в них запутались. И показалось отчего-то Веньке, что волосы-то у нее зеленые. Сама бледная такая, словно на солнце никогда не бывала. А глаза голубые, большие и словно бы светятся.
– Ты кто? – спрашивает.
– Я… Веня, – отвечает он ошарашенно. – А ты кто?
– А я Акулька.
Вон как… Акулька. Ничего так имечко!
– Ты откуда взялась? Из деревни, да? – с надеждой спрашивает Венька.
– Из какой деревни! – смеется Акулька. – Не, я – отсюда.
– Откуда отсюда?
– Из озера.
Венька рот раскрыл, но потом сообразил, что эта дурочка, поди, купалась, вот и говорит – из озера вылезла.
– Да нет же, я тебя спрашиваю, где ты живешь?
– Здесь, – говорит, – здесь, в озере, и живу.
– Врешь ты все! Люди в озере жить не могут.
– Верно, не могут! – соглашается девчонка. – Никогда и не могли.
– Ну вот! – обрадовался Венька. – А сама говорила, что в озере живешь.
– И это правда. Живу.
Тьфу ты! Венька даже рассердился. Совсем запутала. А Акулька и говорит:
– Люди там жить не могут – верно. А я живу – и то верно. Кто тебе сказал, что я человек?
И хохочет.
Ох, не по себе стало Веньке!
– Кто же ты? – спрашивает, а сам в свои догадки поверить боится.
– Известно кто: русалка.
Венька опять засмеялся:
– Нет, все ты врешь! Русалки не такие.
– А какие же это?
– Ну какие? С рыбьим хвостом!
– Насмешил! С рыбьим хвостом! Да где же ты видал таких русалок? Такие, сказывают, живут в соленых морях, да кто знает, правда ли! Нет, с ногами мы. Что смотришь? У-у, не верит! Ну, знаю уж, как вас убедить. Смотри!
Побежала – и бултых в озеро. Нырнула и не всплывает. Нет ее и нет. А время идет. «Утопла!» – думает Венька в ужасе.
– Акулька-а-а! – Нет ее. Что ж делать-то? Позвать кого? Да где тут людей возьмешь-то? Самому, что ль, в озеро лезть? Эх, мама-папа, были бы вы рядом! Вдруг в тишине вода плеснула. Смотрит, а Акулька – вот она, живая, стоит по пояс в воде и смеется. Волосы за спину откинула, и видно, что рубаха на ней вроде ночнушки.
– Что? – говорит. – Убедился? Могут так люди?
– Не-е… – отвечает Венька и пятится, пятится.
Вылезла она из воды, машет ему:
– Не уходи, скажу тебе важное, – и вдруг как просияет: – Ой, что это? Что у тебя там в корзинке?
– Земляника.
Русалка обрадовалась, закричала:
– Ой, Венечка, дай мне, пожалуйста, попробовать!
Накинулась на ягоды и давай уплетать.
