— Ну а зачем мы тут все эти рокировки проделывали? Мужиков выгнали… — пожал плечами я и, найдя нужный абзац, начал читать протокол уже самостоятельно: «Оттого, что зеркало было явно большего диаметра и длины, я почувствовала острую боль во влагалище, переходящую в матку, и сказала об этом Котову. Но он ответил, что это временно и начал этим зеркалом производить фрикции. Всё быстрей и быстрей».
— Жесть какая-то, — вслух сказал я. — Свет, а принеси, пожалуйста, и мне водички, — попросил я, почувствовав сухость в горле.
Зачем-то размешивая воду в стакане, не глядя на меня, вбежала Лядова и, поставив стакан на стол, стремительно скрылась в другой комнате.
— Извините. — только и удалось услышать.
— «Потом я почувствовала, как что-то начало медленно проникать мне в анус. Сначала я подумала, что это большой палец руки доктора Котова, — продолжил читать текст допроса я, — но, когда и он начал резкие, сильные поступательные движения, я закричала от боли и резко сдёрнула предохранительную занавеску. В левой руке доктора Котова был огромный латексный фаллоимитатор. Лицо Котова было искажено уродливой похотливой гримасой. Пот лил с него градом. Он навалился на меня, пытаясь закрыть мне рот рукой, и жалобно просил: «Тихо, милая! Я ничего плохого… Можно я тебя только оближу? Тебе понравится.» Я закричала на него, начала вырываться. Мне удалось высвободить одну ногу и толкнуть его в грудь. Он упал, сбив стеклянную полку с инструментами и лампу. Я соскочила с кресла, схватила вещи и начала судорожно одеваться. Он встал на ноги, весь трусился от возбуждения, просил меня успокоиться. Говорил, что я сама этого хотела, что он про меня всё знает. Но я чем-то махала перед ним железным, кричала, чтобы не подходил, и одевалась. Потом, в коридоре, я поняла, что в руках у меня были большие хирургические ножницы. Я их бросила в районе гардероба. В этот день я в милицию не обращалась, так как была в шоковом состоянии». Дата. Подпись.
Следующим документом было собственно заявление гражданки Сёминой М. П. в правоохранительные органы, составленное при непосредственном участии представителя этих самых органов Лядовой С. И. Заявление было написано собственноручно заявитель — ницей с лаконичной концовкой: «Прошу возбудить уголовное дело против Котова Вениамина Всеволодовича по статье 131-й УК РФ». Дата, подпись.
Прощались мы с лейтенантом Лядовой С. И. на служебной стоянке автотранспорта.
— Для начала неплохо. А что сказал бы ваш папа, узнав, с какого дела началась ваша служебная карьера? А, барышня? — улыбнулся я, протягивая стажёру руку.
— А он бы ничего не сказал, Андрей Васильевич. Он просто с завтрашнего дня перевёл бы меня в аналитический отдел бумажки перебирать и умничать, — пожимая мою руку, честно ответила Светлана.
— Светлана Ивановна, а я правда выгляжу старым? — немного помявшись, спросил я, деланно долго ища по карманам брелок автосигнализации.
— Да не так чтобы… Неухоженный вы какой-то, Андрей Васильевич, — пожав плечами, ответила Лядова. — Видно, что рубашки вам никто не гладит.
— Ну, тогда завтра не опаздывать, — махнул на прощанье рукой я, злясь на себя за ненужный вопрос.
— Поняла…
— А я не понял! — нарочито строго рявкнул я.
— Есть, шеф! — весело крикнула Лядова, исчезая в своём новеньком ярко-красном «Mini Cooper».
«Так вот почему кеды красного цвета», — смекнул я наконец. На выезде со служебной стоянки «купер» притормозил. Широкоплечую фигуру Дрозда я давно уже срисовал под тусклым фонарём столба освещения. «Будем считать, что им опять по пути», — улыбнувшись, подумал я.
Скатертью дорога
Уютно устроившись на затёртом водительском сидении «барсика» и почувствовав себя уже наполовину дома, я набрал номер Ксении. Нужно же было узнать, что случилось? Три дня назад приехали и уже уезжают. Не получилось с новой работой?
— Да, Андрей, привет! Здорово, что позвонил. Я как раз вечернюю тренировку закончила, — приветливо поздоровалась Ксения.
— А ты откуда узнала, что это я звоню? А! Ну да, я же сам… визитка. Здравствуйте, сударыня. Слушай, мне сегодня Евгения… — неуверенно начал я.
— Да, знаю! Я пока разминалась, эта подруга тиснула у меня из сумки телефон и в кафетерий убежала. Я потом увидела, что она тебе звонила. Что она там тебе наговорила? Вот липучка! Извини, Андрей, — начала оправдываться за дочку Ксения.
— Ничего страшного. Жаль, не было времени с ребёнком пообщаться. Она сказала, что вы завтра уезжаете. Правда, что ли? Что-то случилось? — стараясь говорить нейтрально-незаинтересованным голосом, спросил я.
— Ага, представляешь. Нужно один вопрос закрыть, про который я совершенно забыла. А тут позвонили. Короче, без моего личного присутствия вопрос не решается, — ответила Женькина мама.
— Понял. А вопрос секретный или. — как бы из вежливости спросил я.
— Да нет! Ничего такого… У меня в прошлом году мама умерла… квартира осталась. Я наследница.
— Всё понял. В наследство вступаешь. Нотариальные действия и всё такое.
— Ну да. А тут ещё знакомая позвонила, сказала, что на нашу квартиру покупатель есть, хорошие деньги даёт. А мы с Женькой сможем тогда в Москве или Химках хоть комнату купить, свой угол будет, — грустно вздохнула Ксения и, видно, прикрыв трубку, тихо сказала в сторону: — Да дам я тебе поговорить. Отойди, пожалуйста… Дальше! Дальше отойди.
Но, видно, ребёнок не сдавался, и через пару секунд я услышал Женьку:
— Андрюша, привет! Скорый поезд номер сто второй. С Ярославского вокзала в семь тридцать пять утра. Вагон шестой. Провожать приедешь?
— Привет, Жека! Всё понял, обязательно приеду, — бодрым голосом пообещал я, прикидывая, во сколько нужно вставать, чтобы успеть к семи тридцати пяти на Ярославский.
— Смотри не проспи… — кричал ребёнок, видно уже повиснув на маминой руке, отбирающей телефон.
— Андрей… это вовсе не обязательно, — смущённо ответила Ксения. — Это всё эта аферистка.
— Ксюша, я провожу. Жаль, что… Короче, до завтра, — как-то скомканно попрощался я и повернул ключ зажигания, одновременно отключая телефон.
* * *
Я не проспал. Своих дам я заметил ещё в начале перрона. А как не заметить два ярких жёлто-синих пятна на фоне пастельных тонов одежды отъезжающих? Знакомого чемодана в руках у Ксении я не увидел. Вместо него за спиной у девушки висел новенький синий рюкзак с красивым принтом Эйфелевой башни. Рядом, держась за её руку, иногда подпрыгивая и вытягивая шею, задом наперёд семенила Женька. В руках она держала мягкую игрушку — полосатого котёнка, мастью похожего на моего Боцмана.
Увидев вдруг меня, она моментально выдернула свою ручку из маминой руки и с криком:
— Пришёл! А я говорила… — помчалась мне навстречу.
Подбежав ко мне, она подпрыгнула и повисла на шее, по традиции долбанув козырьком своей бейсболки мне по переносице.
