— Ты подожди… подожди, Артурчик. Вот тебе четыре номера телефона, забей их в свой. Появляется информация — звонишь, а мы оперативно реагируем. Ты сейчас на работу поедешь? — участливо спросил я.
— Конечно, у нас сегодня премьерный показ. «Сколько костей в её черепе» — фильм ужасов. Хотите контрама-рочку? — поинтересовался Кубик.
— Нет, спасибо. У нас тут своих ужасов. — отказался я.
— А я бы пошёл… на последний сеанс… А, Свет, ты как? — спросил наглый Дрозд, сидя к нам спиной за моим столом.
— Так вот. Как бы тебе помягче. Короче, Артур Самвелович, береги себя, — как бы извиняясь за причинённые неудобства, попросил его я. — Мы не зря спросили тебя о Трубаче. Убили твоего кореша, Артурчик. Ночью убили.
— Как уби. Серёгу? — изменился в лице Кубик, трясущимися руками пытаясь найти в карманах пиджака свой клетчатый платок.
Эта информация секретной не была, да и к тому же через пару часов Кубик всё бы узнал самостоятельно. Но эта новость должна была повлиять на его чувство самосохранения и заставить суетиться. Рано или поздно он поймёт, что на него открыта охота. Что уже приходили по его «невинную трефово-бубновую» душу. И что, как бы это выразиться помягче. «окружив его заботой», мы хотим защитить его от охотника за каталами, расставив свои капканы на «оборотня». Но излишне пугать его тоже не стоило.
— И ещё. Бардаку в своём кабинете не удивляйся. Пока ты был у нас, непрошеные гости приходили. Вера Моисеевна тебе подробности расскажет. В сейфе-то много было? — участливо спросил Черных.
— В каком? А, в кабинете. Да, разве то сейф? Так, жестянка с замком от почтового ящика. Бумажки там были… — растерянно ответил директор кинотеатра, — договоры, сертификаты на оборудование, трудовые книжки.
— Тогда расстраиваться нечего. Если на тебя выйдет Костик раньше, чем мы на него, звони по этим номерам немедленно. Всё понял? Ну и не забывай, дорогой, что ты подписал документ, запрещающий тебе выезжать за пределы столицы. За нарушение — что? — поинтересовался Эрнесто.
— К бомжам. — тяжело выдохнул Артур Самвелович.
А на выходе из кабинета руководитель культурного заведения обернулся и решительно сказал:
— Мужики, найдите эту мразь! Неделю «Араратом» поить буду!
Прощались сухо и быстро. В окна мы видели, как Кубик поймал такси и как за ним поехал «бумер» Алика. Операция под кодовым названием «забота» началась.
Следственный эксперимент
— Извините, я могу войти? Здравствуйте, — услышали мы женский голос за спиной.
Это была Марина Петровна Сёмина. Она нерешительно стояла в дверях с бланком пропуска в руках. Внешне она выглядела получше, чем в первый день. Волосы красиво уложены, на лице лёгкий, уместный для нашего заведения макияж.
— Я не вовремя? — робко спросила Сёмина, посмотрев на наши настенные часы и сверив их время со своими наручными.
— Всё в порядке, Марина Петровна, всё в порядке. Здравствуйте. Мы вас ждём. Проходите, присаживайтесь. Хотите водички? Буквально три минуты и начнём, — вежливо обратился к ней товарищ Эрнесто.
— Нет, спасибо, я только из дома. Пила, — ответила Сёмина, слегка покраснев, и села на стул у стола Чегевары.
Честно говоря, совсем мы упустили время. Нет, никто не забыл, что нам ещё работать по этому тухлому делу. Но по логике вещей сначала мы должны были послушать нашу «засланную агентессу» Лядову. А потом уже, после анализа её титанического труда, продолжить работу с потерпевшей Сёминой. А теперь… а теперь придётся начинать «с изнанки». Но и это мы умеем…
— Иван, свою задачу ты знаешь, держи постоянную связь с Аликом и конторой, — намекая Дроздову, что ему пора, сказал я.
— Так это, шеф. А как быть с… — многозначительно посмотрев в сторону Чегевары, напомнил Дрозд.
— Понял тебя, — кивнул головой я и переключился на своего зама. — Эрнесто, я тебя сегодня домой подброшу, а завтра утром заберу. Личным водилой дня два у тебя поработаю. Везёт тебе, дружище.
— Машина нужна? — почему-то не удивляясь, спросил Чегевара, даже не повернув в мою сторону головы.
— Ну да… За Кубиком ноги нужны, а он пешком не ходит, — вполголоса ответил я.
— Ваньке? Ваньке не дам! Он в прошлый раз мне сцепление сжёг, — возмущённо шипел товарищ Че. — Ты ездил с ним? Такое впечатление, что ты не в машине едешь, а в БТР оборону противника прорываешь.
— Да я аккуратно. — пытался честно соврать Дрозд.
— Да молчи уже! — громким шёпотом пытался остановить перепалку я, посматривая на скромно сидящую посетительницу. — Неудобно за вас, товарищи офицеры. Ключи… ключи я сказал!
Связка ключей полетела уже в щель между закрывающейся дверью и дверным косяком. Можно было начинать.
— Ну, как вы, Марина Петровна? Хочу сказать, что сегодня вы очень даже неплохо выглядите. Что-то вспомнили? Может быть, хотите что-то добавить? Кстати, Светлана Ивановна говорила, что вы сегодня будете с адвокатом. Опаздывает? — поинтересовался я.
— Нет, адвоката не будет. Пока не будет. Но в адвокатскую контору я обращалась за консультацией. Вы извините, об этом я говорить пока не буду, — уверенно пояснила потерпевшая.
— Это ваше право, — вступил в разговор Чегевара. — Мы вас долго не задержим, не волнуйтесь. Марина Петровна, вы, пожалуйста, не удивляйтесь моей просьбе. Но, поверьте, так нужно. Снимите, пожалуйста, левую туфлю.
— Зачем? На приёме у гинеколога я была в других. — смутилась Сёмина.
— Это неважно. Пожалуйста. — настаивал Чегевара.
Сёмина чуть поддёрнула повыше юбку, наклонилась, чуть приподняла левую ногу и, придерживая рукой обувь за пятку, легко сняла туфлю на невысоком каблуке. Сквозь телесного цвета колготки просвечивался неяркий лак на ногтях пальцев ступни. Что-то отметив у себя в блокноте, товарищ Эрнесто кивнул головой и попросил:
— А теперь правую, пожалуйста.
На этот раз процедура снятия туфли была посложней. Даже показалось, что Сёмина сморщилась от сиюминутной боли. Но туфля и с правой ноги была благополучно снята. Чегевара подошёл к женщине и присел на корточки. Сёмина невольно поджала ноги под стул, но Эрнесто улыбнулся и попросил:
— Марина Петровна, вам нечего беспокоится. Покажите, пожалуйста, правую ступню.
— Извините, у меня там… — нерешительно прошептала Сёмина, показывая ступню.
На ступне правой ноги через тончайшую сеточку ткани колготок были видны две большие полоски лейкопластыря. Один пластырь закрывал половину пятки, а второй был приклеен вокруг большого пальца.
— Болит? — сочувственно спросил Чегевара.
— Да, в узких туфлях, — кивнула Сёмина.
— Это вы.
— Ну да. Когда из кабинета убегала. Разбилось что-то… видно, по битому стеклу пробежала. Я потом уже в такси почувствовала, что правая туфля от крови хлюпает. А зачем это вам? Ничего страшного, через неделю заживёт, — спокойно ответила женщина, надевая туфли. — Знаете, вы, наверное, правы. Я бы хотела закончить на сегодня, а в следующий раз прийти уже с адвокатом.
