— Вопросы, задержки и проблемы имеются. Как без них? Но все решаются в рабочем порядке, товарищ полковник! — сказал я, вставая, и, прихватив из вазочки пару сухариков, спросил, показывая на дверь: — Могу?
— Валяй! — таким же тоном ответил Фил, не поднимая головы от бумаг.
Размахивая файлом с детсадовскими документами, как первомайским флагом, я вышел в приёмную.
— Ну, что? Порешали? — по-деловому спросила меня Клавдия Ивановна, что-то тайком кладя мне в карман куртки.
— Так точно, Клавдия Ивановна, порешали, — ответил я, здороваясь с коллегами, уже сидящими в приёмной, ожидая своей очереди «на ковёр».
По дороге к себе я сунул руку в карман и достал небольшой пакетик с конфетами. На пакетике фломастером было написано: «Для дочки». Ну, Клавдия Ивановна!
«Горячий» след Костика
Проходя по коридору, я увидел неожиданно выбежавшего из своего кабинета следователя Корнева. Заметив меня, он сделал страшное лицо и заорал на всё ОВД:
— Чапай! Где тебя носит, чёртов ты сын? Звоню, звоню… Немедленно ко мне!
— Так, а я у шефа… телефон в кабинете на столе. А что случилось-то? — занервничал я.
— В больничке потерпевший Сажин душегуба поймал! Представляешь? — вращая глазами, огорошил меня Руфатыч, затаскивая меня в свой кабинет.
— Подожди, подожди. Как поймал? Сам? Сам на себя? Типа сам наживка, сам и рыбак, что ли? Ты же сказал, что хотел к нему охрану поставить. Не поставил? Ну, ты, Вова. — только и смог из себя выдавить я.
— Ну, знаешь. Хотел и смог — в нашем отделе это разные вещи. Обратился к заму, а он меня. Короче, я его из хирургии в терапию перевёл. А это вообще в другом корпусе на четвёртом этаже. И палата на четыре человека. Кто знал, что душегуб рискнёт. И вообще, как они узнали, ума не приложу, — нервно собирая какие-то бумаги, объяснял Корнев.
— А информация откуда? — ошарашено спросил я, не ожидая быстрого ответа. — Нужно ехать, Руфатыч! Немедленно.
Забежав в свой кабинет за телефоном и табельным оружием, я мимоходом гаркнул на стажёра:
— Не спать, Лядова! Ручки в локоточках согнуты, коленки выше поднимаем, дышим носиком. Из-за моей спины не высовываться! Едем на задержание особо опасного преступника. Ты включена в группу захвата моим волевым решением. Бегом! Марш!
— А броник… у меня броника нет! — засуетилась, растерянно хлопая глазами, лейтенант.
— Обойдёмся! Живьём брать будем, — сурово парировал я, проверяя обойму в табельном «ПМ»
Лядова, сшибая папки со своего стола, рванула на выход, а я, подмигнув улыбающемуся Чегеваре, уже спокойно сказал:
— Эрнесто, мы с Корневым в больничку. Там наш терпила — Сажин, говорят, на него покушавшегося задержал. Вероятно это персонаж из «вольво». Ты на связи. Думаю, к трём будем.
По пути в районную больницу успокоившийся Руфатыч рассказал:
— А я сижу у себя, на одно старое дело отказняк пишу, а тут звонок. Дежурный говорит, мол, начальник службы безопасности из районной больницы со мной поговорить хочет. Я сначала думаю: какого… а потом — стоп! Так это ж наша больничка с Сажиным. Короче, начальник охраны рассказывает мне такое, что можно детектив писать. В палату к Сажину заходит, дескать, врач со стойкой для капельницы. Всё честь по чести: белый халат, стетоскоп в кармане, повязка на морде. Говорит, мол, Сажину, что нужно витамины прокапать, согласно последнему назначению. Тот сначала расслабился, пижаму на руке закатал, а потом ни с того ни с сего возьми и долбани этого самого доктора по хребту этой самой стойкой железной. Тот отскочил и ножик из кармана вытащил. Но жить-то хочется! Сажин на этот раз стойкой по темечку угодил. Душегуб сознание потерял, а на шум в палате охранники прибежали.
— И где сейчас пойманный с поличным бандос? — поинтересовался я.
— Начальник охраны доложил, что преступника спеленали и закрыли в бельевой до приезда органов. А телефон наш ему Сажин дал. Я ж тогда… помнишь? — как-то виновато ответил следак.
— Ох, Руфатыч, доведёшь ты когда-нибудь всех нас до нелогического конца. Ну не дали тебе охрану у двери терпилы поставить, приди ко мне. — начал я читать лекцию чувствующему свою вину Корневу.
Это хорошо, что Сажин оказался не робкого десятка, да к тому же здоровяком. Да и в жизнелюбии картёжнику не откажешь. А ведь могло всё закончиться иначе. И тогда, господа блюстители, все под нож. Я имею в виду неминуемую встречу с папашей нашего стажёра, с начальником УСБ полковником Лядовым. Всю дорогу Светлана молчала, внимательно слушая нашу с Руфатычем перепалку. И только уже во дворе больницы осторожно меня спросила:
— Так вы, Андрей Васильевич, пошутили насчёт задержания?
— Послушай, стажёр, у тебя ещё этих задержаний в карьере будет. Устанешь мужу объяснять откуда у тебя в туловище лишние отверстия от пулевых ранений. Тьфу-тьфу-тьфу! Шучу, конечно, — попытался миролюбиво отшутиться я.
— Понятно, — упавшим голосом ответила Лядова. — А я еду и думаю: почему мы едем на задержание, а оперативной группы поддержки с нами нет? Нарушение протокола.
На входе в здание терапевтического отделения распределились. Мы с Лядовой пошли искать начальника местной службы безопасности, а Корнев побежал объясняться с Сажиным. Начальника искали долго. То якобы пошёл полицию встречать на КП, то провожать уже, то где-то у кого-то объяснительные собирает. Наконец Лядова поймала в коридоре пожилого мужичка в синей униформе с яркой надписью на спине на русском языке «СЕКЬЮРИТИ» и, крепко прихватив его за погон на плече, чтобы не сбежал, жёстко спросила:
— Стоять, дед! Выкладывай, где найти вашего главного?
Седовласый мужичок с заметным пивным животиком стряхнул со своего плеча руку Лядовой, поправил съехавшую на одну сторону форменную курточку и недовольно пробурчал:
— Тоже мне внучка нашлась. Я начальник. Стасюк Николай Петрович. Между прочим, подполковник армейский… бывший. Что надо, дамочка?
— Ну, тогда я тоже не дамочка вам, — смутившись на секунду, огрызнулась стажёр, покрутив перед носом начальника охраны своими новенькими корочками. — Лейтенант полиции Лядова Светлана Ивановна. Провожу следственные мероприятия. Андрей Васильич, товарищ майор, вот он — начальник охраны.
Я подошёл ближе и протянул руку Николаю Петровичу. Мужчина, поняв, кто здесь отдаёт приказы, повернулся к Лядовой спиной и крепко пожал мне руку.
— Майор Чапаев, — представился я, — а следователь Корнев, которому вы звонили, пошёл в палату, где произошло ЧП. Сейчас будет показания снимать с потерпевшего Сажина. А вы, Николай Петрович, ведите нас к задержанному.
— Какому задержанному? Вы чё-то путаете, майор. Я буквально пять минут назад проводил вашего товарища… сейчас протокол покажу, — с этими словами начальник охраны открыл ключом дверь своего кабинета и пригласил нас войти.
