Но тут мягко открылась дверь, и в нашу комнату, ослепив присутствующих блеском холёной лысины, заглянула голова начальника уголовного розыска, майора Крепченко.
— Здорово, мужики. Васильич, идёшь? — поинтересовался у меня Василий Иванович. — Там эти… уехали уже. Барин чё-то затих у себя. Пошли, пока в себя не пришёл.
Начальник криминальной полиции, майор Крепченко Василий Иванович, был моим другом, коллегой, ровесником и соплеменником по семейному положению. В том смысле, что, как и я, был в разводе и наивно думал, что начинает новую жизнь. Физически Вася полностью оправдывал свою фамилию. Был под центнер живого веса, что давало ему преимущество при любом споре, даже теоретическом, и существенно сокращало время допросов подозреваемых. У него и шутки были специфичные типа «Сколько на человека ни кричи, всё равно один раз ударить надёжнее». Правда, иногда трудно не согласиться.
Дико обжёгшись горячим кофе и расплескав по столу коричневый кипяток, я выскочил в коридор, но за спиной успел услышать голос с чуть заметным акцентом:
— Ай, Дрозд! Совсем начальника не уважаешь, слюшай. Кофе сделал, а подуть в чашку забыл!
— Ах, ты. — гаркнул Ванька Дрозд, а дальше шум и что-то типа то ли «чудак», то ли «му…».
Взрослые мальчики баловались. По пути неожиданно столкнулись с выходящим из своего кабинета подполковником Зинченко. Николай Сергеевич в нашем отделе числился замом начальника по идеологической работе и кадровому обеспечению. Увидев меня, замначальника смастерил на своём лице озабоченность и, взяв меня под локоток, выдал:
— Чапаев, давно хотел с вами по поводу вашего сотрудника поговорить. Я Арамяна имею в виду, в части его морального и внешнего облика. Вы знаете, я его по форме ни разу не видел. А ведь скоро строевой смотр. У него что, её нет? Эти кожаные пиджаки, туфли из шкуры аллигатора… Задаю ему вопрос, а он мне отвечает типа «мне форма не идёт». Что за шуточки?
— Из каймана.
— Не понял. Что?
— Туфли у него из кожи каймана. Красивые — спасу нет, — позавидовал я, — это крокодильчик такой маленький. Обитает в реках Южной Америки. Арамян — хороший опер. Но я вас, товарищ подполковник, услышал. Приму меры, — серьёзным голосом пообещал я.
— Я тоже на контроль возьму, — на ходу, что-то записывая, сказал подполковник.
— Чуть не забыл. Кайманы ещё в штате Флорида встречаются, — с познавательной целью поведал я. — Это в Соединённых Штатах.
Зинченко пытался обратить моё внимание ещё на что-то, но этого мы уже не слышали, так как входили в кабинет полковника Жукова Филиппа Петровича. За длинным столом уже сидели все наши. Начальники отделов, служб и групп. Но наши с Васей два стула по правую руку от шефа были свободны. Кивнув всем, кроме Сани Мишина, командира нашего ОМОНа, я занял своё место. Почему не кивнул? Уже месяц этот гад должен мне десять штук. Занимал на неделю, а мне… а мне кота кормить.
— Товарищи офицеры, надеюсь, со сводкой все ознакомлены. Давайте конструктивно проведём сегодняшнее совещание по сокращённой программе, так сказать. Меня тут в главк… да и вообще за выходные дел накопилось. Слушаем по порядку начальников. — начал вещать наш старина «Фил».
— Андрюх, завтра отдам, ей-бо… Ну, чё ты? Я сегодня хотел. Людка с утра достала. Владику за садик. Владику за садик. — бубнил мне в ухо «омоновский» начальник, сжимая и разжимая свои кулаки.
— Да иди ты в жо… — громким шёпотом послал я этого финансового афериста.
— Что жёлтый, Чапаев? При чём здесь?.. — тут же среагировал обладающий не очень острым слухом полковник.
— «Жёлтый» уровень, товарищ полковник. Сегодня утром объявил метеоцентр. Возможен ураган, — не моргнув глазом, прикрыл меня Мишин. — Помеха для следственных действий.
— Ага, и цунами! — гоготнул пэпээсник Костя Кошкин.
— При чём здесь. Продолжайте, Василий Иванович, — кивнул в сторону Крепченко полковник Жуков.
— По убийству предпринимателя Салямова дело передали. — продолжил бубнить майор Крепченко, заглядывая себе в блокнот.
Было заметно, что наш «Фил» куда-то спешит, часто смотрит на часы и поторапливает докладчиков, облегчая им жизнь. До начальников финслужбы, отдела кадров и хозяйственника вообще дело не дошло.
— Совещание закончено. Все свободны! — хлопнув обеими ладонями по столу, объявил Жуков, — Чапаев, задержись.
— Так, а чё, товарищ полковник? У меня потерпевший с ножевым. Мне ж в больничку. Следак давно ждёт, — попытался я вырваться на свободу.
— Садись, Андрей, — подождав, пока все выйдут из кабинета, сказал начальник. — Слушай, у тебя же в группе так до сих пор и некомплект? — каким-то мрачным голосом задал мне почти еженедельный вопрос Филипп Петрович.
— Пока да. Черных сказал, что у него один толковый участковый есть на примете. Вот думаем. А что, Филипп Петрович? — не понимая, куда клонит начальник, спросил я.
— А то, — не глядя на меня, буркнул полковник и нажал на кнопку селектора, — Клавдия Ивановна, там где-то рядом с вами должна быть Лядова.
— Есть такая, Филипп Петрович. На рыбок в аквариуме смотрит, маникюром по стеклу тарабанит, — ответила секретарь начальника голосом без эмоций. — Им, рыбкам то есть, очень цвет ногтей её нравится.
— На рыбок… Пусть заходит, — миролюбиво ухмыльнулся Жуков.
Несколько секунд, пока не отключился селектор, было слышно:
— Милая… отвлекись, пожалуйста. Тебя Филипп Петрович. Иди, милая, иди.
— А?
Дверь открылась, и на пороге появилась девушка лет двадцати. Длинные русые волосы были завязаны в «хвост». Первые верхние три пуговки клетчатой рубашки были расстёгнуты, показывая (кому интересно) верхний край ярко-красного бюстгалтера. Короткая джинсовая юбочка давала возможность рассмотреть загорелые спортивные ноги в красных кедах на толстенной платформе. На её плече болталась ярко-жёлтая сумочка, а в руках она держала тонюсенький пижонский портфельчик с теснением «Gucci». «Корреспондент, небось. И всё на мою голову», — невольно подумал я, нервно барабаня пальцами по столу.
— Можно? Здрасьте, — задорно улыбнулась жизнерадостная гостья, кокетливо одёргивая «подскочившую» юбочку.
— Звание? — вдруг, побагровев, рыкнул полковник, сжимая кулаки вместе с верхними листами чьего-то доклада.
— Чт… что? — поперхнувшись жвачкой, переспросила побледневшая девушка.
— Какое звание вам присвоено по окончании учебного заведения? — медленно вставая из-за стола, продолжал выдавать децибелы Фил.
— Лейте… лейтенант полиции, — скривив губки, пискнула коллега, невольно пятясь назад к двери.
— Так вот, лейтенант! Вышла и зашла, как полагается офицеру. Представиться по всей форме! Я те дам «зд-расьте»! — продолжал бушевать Петрович. — Ты офицер или прости. Просто позор какой-то! Марш с глаз моих!
