— Интересно. И что помешало получить «красный» диплом? — поинтересовался дотошный начальник.
— Психология и физподготовка, — ответила лейтенант.
— Спорт не любите? — попробовал съязвить КМС
[1]по боксу.
— Да нет… хамов не люблю. И в спорте тоже. Разрешите не объяснять. Я, товарищ майор, дзюдо серьёзно занималась. Пока училась, за сборную «Динамо» выступала, — спокойно, без тени зазнайства и хвастовства ответила начавшая набирать в моих глазах очки лейтенант Светлана Ивановна Лядова.
Наш дальнейший диалог прервала дверь. Дверь с двумя табличками на уровне глаз. На одной было написано: «Отдел оперативного розыска». А на второй: «Нач. ООР майор полиции Чапаев Андрей Васильевич».
— Так ваша фамилия и правда Чапаев? — округлила глаза лейтенант, расстегнув от неожиданности верхнюю пуговку рубашки. — А я думала все шутят… Чапай… Чапай.
— Запоминай. Быстро. Ты для меня «ты»! А я для тебя — шеф, Андрей Васильевич, товарищ майор, господин, хозяин, ваше превосходительство, светлейший. А теперь — в новый мир!
С этими словами я втолкнул лейтенанта Лядову в наш кабинет, где как раз между «чапаевцами» шёл мирный дискуссионный спор, кому мыть чашки после утреннего кофе. Кстати, мой уже остыл.
— Прошу… пока жаловать. С остальным разберёмся по ходу. Лейтенант Лядова Светлана Ивановна, зачислена стажёром в наше прославленное отделение с испытательным сроком, — представил я девушку, с удовольствием наблюдая, как вытягиваются лица, округляются глаза, открываются рты и начинают течь слюни (согласен, лишнее.) у моих сыщиков.
— Позвольте представиться! — вскочил со своего места жгучий брюнет армянской национальности, — Арамян Алик. Пока ещё старший лейтенант, но перспективы ясно проглядываются. Светочка, знайте! Где бы вы ни жили, нам по пути. Мой конь всегда.
— Очень приятно. Светлана. Спасибо, Алик, я на колёсах. — скромно улыбнулась лейтенант.
— Черных Эрнест Анатольевич. Капитан полиции, — мельком взглянув на лейтенанта, представился наш Чегевара и опять уставился в монитор компьютера.
— Лейтенант Лядова, — кивнула в ответ Светлана Ивановна.
— А мы с тобой тёзки. В смысле — я тоже Иванович. И зовут меня Ваней, — широко улыбнулся Дрозд, помахав Лядовой со своего места.
— Здорово! А я Света, — ответила Лядова, помахав в ответ. — А где моё место, товарищ майор?
— Ванька, Алик — со мной, Чегевара на связи… И разберись тут, — кивнул я в сторону лейтенанта Лядовой.
Выскочив в коридор, мы все прижались ушами к двери и услышали вопрос, а потом монолог Чегивары:
— Светлана Ивановна, кажется? Светлана Ивановна, помойте кружечки. Нет, из вон той кофе не выливайте, шеф холодный любит и чтобы сахарку побольше. А ваше место вот. Разберётесь, надеюсь? — небрежно показав на гору папок на столе, поинтересовался товарищ Че.
Каталы катаются на такси
Со следователем Корневым знакомы мы были давно. Владимир Руфатович был человеком уже довольно пожилым, а оттого неспешным и неконфликтным. С операми не задирался, лишний раз не гонял и был глубоко убеждён, что даже самое сложное дело рано или поздно ко всеобщему удовольствию разрешится. Само. Вот и сейчас он скромно посапывал в кресле в зоне отдыха хирургического отделения районной больницы. Белый халат давно сполз с его покатых плеч, но пальцы цепко держали покоившийся на коленях старый кожаный портфель с перемотанной синей изолентой ручкой.
Нам до него оставалось метра три, когда Корнев вдруг открыл глаза и печальным голосом давно живущего на этом свете человека сказал:
— Здравствуйте, Андрюша, здравствуйте, мужчины! Клиент после операции в отдельной палате отходит от наркоза. Врач сказал, что вот-вот очухается… Ну, что, господа? Клиента пытались остановить ударом тяжёлого ребристого предмета, предположительно кастетом. Но не тут-то было, не так просто остановить туловище под сто двадцать кил весом. Тогда сунули ножик по самую не балуй в левый бок. Рана не опасная сама по себе, лезвие чуть надрезало селезёночку, со слов хирурга. Но крови потерял много. Ещё наш эксперт говорит, что хорошо, что ни у кого из свидетелей не хватило ума ножик из раны вытащить. Если б вытащили, хана, кровью бы истёк. Нападение было совершено в два — два тридцать ночи. Причём почти там же, где и нашли потерпевшего. В карманах, на руках и шее ничего. Но, думаю, было. Одет дорого и модно.
— Понятно. Руфатыч, а личность установили? — начинаю забрасывать следака типовыми вопросами.
— Пока нет, пробиваем по нашей базе, — сонно ответил Корнев.
— Свидетели? Кто нашёл человека? — подключился Дроздов.
— Вот адреса, телефоны и исходные данные, — протянул мне листок с записями следователь, кутаясь в халат. — Если бы собачники пошли другим маршрутом, через час мужика бы уже не спасли.
Из реанимационного бокса вышел толстый небритый мужик в синей хирургической униформе и в камуфляжной косынке на голове. Снял маску, посмотрел на нас, достал из-за уха сигарету и, понюхав её, пробасил в сторону дежурной медсестры, хлопая себя по карманам:
— Машка, а что это за куча народу?
— Это не куча, Михал Иваныч. Это полиция, — хихикнув, ответила Машка, не отрываясь от телефона.
— А, центурионы! — ухмыльнулся эскулап и, одобряюще посмотрев на Машкину попу, подошёл к нам. — Мужики, если вы по поводу Сажина, то можете не ждать.
— Как не ждать? — сонно зевнул следователь Корнев.
— Помер, что ли? — встрепенулся Дроздов.
— Это какой такой Сажин? — решил всё же уточнить я.
— А тот, который сейчас в реанимации хрючит. Мужику нужно оклематься, как следует. Часов через пять-шесть приходите. А Сажин потому, что Сажин. Его наша операционная сестра опознала прямо на столе. Оказывается, этому мужчине полгода назад здесь же, у нас, аппендикс удаляли. Не моя смена была, а Наталья подменилась тогда и работала. Вот и узнала. Сначала по шву, а потом по физиономии. Память у неё зрительная хорошая.
— Так, а где… — попытался поинтересоваться Алик.
— В регистратуре. Там все данные, включая адрес. Ко мне ещё вопросы будут? А то мне мыться нужно, плановая операция через двадцать минут, — посмотрев на часы, объяснил доктор.
— Док, а по вашему мнению, удар по голове… — начал было я.
— Правый боковой, если вы в боксе разбираетесь, — не дождавшись вопроса, ответил эрудированный хирург. — Но, видно, роста супостату не хватило. Потерпевший мужик высокий, вот кастет вскользь и прошёл. Кусок скальпа снял, шкуру попортил, гематомка обширная, но подкожная… короче, ничего страшного, — опять закладывая сигарету за ухо, ответил эскулап.
— Спасибо, док, — кивнул я, дав понять, что пока вопросов больше нет.
