***
Ответ Сецуки был для меня довольно неожиданным. Я лишь хотел предложить ей прогуляться и не думал, что она захочет прийти ко мне в гости. А ведь и дома я сейчас один…
Положив телефон на стол, я невольно вспомнил прошлый раз, когда мы остались здесь наедине. Это случилось позавчера, а будто бы целая неделя прошла. Вчера был весьма насыщенный день. У меня даже не было толком времени обдумать произошедшее.
И… все это как-то быстро. И странно. Совсем недавно умерла Настя, и…
Мотнув головой, я отогнал печальные мысли и включил чайник. Поставил на стол кружки и вазочку с печеньем.
В дверь постучали, когда я только-только налил чай.
— Привет, проходи, садись за стол, — поздоровался я с Сецукой.
Она вошла в дом и огляделась по сторонам.
— Привет. Остальные наверху? — девушка кивнула на лестницу, ведущую на второй этаж.
— Остальные в тире.
— О, — удивленно воскликнула она и направилась к раковине мыть руки.
Сели за стол. Сецука потянулась к кружке и отпила немного.
— Ну как ты? — спросил я.
— Не очень хорошо. Но мне приятно, что ты мне написал, — призналась она, тоже перейдя на «ты». Девушка замолчала и опустила взгляд.
Я не торопил ее, давая возможность собраться с мыслями.
— Стас, — внезапно проговорила Сецука, заглянув мне в глаза. — К нам снова приезжали, совсем недавно.
— Кто? Полиция? — насторожился я.
— Да. Привезли постановление. Нам временно понизили уровень допуска до белого, — быстро проговорила она.
— Прости, я не знаю, что это значит, — виновато ответил я.
— Ничего страшного, — заверила она и принялась объяснять: — В большинстве стран существуют допуски для деятельности иностранных кланов или синдикатов на их территории. Всего четыре вида допусков. Красный — запрет на въезд. Белый — разрешение на въезд, но без привилегий, доступных местным кланам и синдикатам. Желтый, который был у нас раньше — разрешение на въезд с привилегиями, но под патронажем местного клана или синдиката. В нашем случае Добриных. Ну а зеленый допуск ставит иностранный клан или синдикат вровень с местными.
— Получается, сейчас вы будто обычные гражданские? — уточнил я.
— Именно. Как туристы, — горько хмыкнула она.
— То есть воевать на стороне Добриных больше не можете?
— Да. Пока идет расследование.
— Ну… — протянул я и улыбнулся, — это ведь не худший вариант. Граймов истреблять вам никто не запрещает, вы можете патрулировать микрорайоны Добриных, а им не придется на время войны отправлять своих вайлордов в патруль. Можете следить за кем-нибудь, слежка ведь не то же самое, что открытый конфликт.
Сецука устало улыбнулась и положила свою ладонь мне на руку.
— Спасибо, Стас, — тепло проговорила она. — Спасибо, что пытаешься поддержать меня. Но было два постановления. Согласно второму нам настоятельно рекомендуют поселиться в отеле «Малахит-сити» и не покидать его. Либо же вовсе покинуть страну.
— Ух ты… — опешил я. — А чей этот отель?
— Он принадлежит городу. По сути, нас поставили перед выбором: либо люкс-арест, либо домой.
— Хорошо хоть домой отпускают, — задумчиво протянул я.
— Разбираться с иностранными кланами или синдикатами довольно проблематично, — отозвалась Сецука. — Да и по факту, — резко проговорила она, — конкретно на нас у них ничего нет. А если бы и было, и это потом обнаружилось, они передали бы данные в японское посольство. И дома у нас были бы огромные проблемы.
— Быстро все-таки эти постановления состряпали, — заметил я.
— Быстро, — кивнула японка. — Кто-то хочет выпнуть нас из страны. И, видимо, это ему удастся. Все-таки глупо сидеть в отеле и держать без дела клановые силы. Нам и дома найдется, чем заняться, — она вновь улыбнулась, правда, слабо.
— Так ты уезжаешь… Когда?
— Вероятно, завтра. Но не переживай, когда-нибудь я вернусь. Уверена, Добриным удастся все уладить.
— Надеюсь, — кивнул я.
Она улыбнулась в третий раз, и сейчас ее улыбка казалась коварной.
— Скажи, ты ведь не хотел бы, чтобы я уезжала?
— Не хотел бы, — честно признался я.
— И я не хотела бы, — проговорила она, не отводя глаз. — Я хотела бы помогать Добриным. А еще я хотела бы помогать своей лучшей подруге, проводить с ней больше времени, как и с моей новой подругой — Светой-сан. Но больше всего я хотела бы сражаться с врагами бок о бок с тобой, вместе с тобой побеждать их и становиться сильнее. Я собираюсь стать сильнее, Стас.
— И я тоже, — твердо ответил я.
Сецука встала, я сделал то же самое. Она подошла ко мне и без колебаний крепко обняла. Я секунду стоял столбом, но все-таки обнял её за плечи.
— Не хочешь поехать вместе со мной в Японию? — шепнула она мне на ухо.
— Я не могу.
— Понимаю. И ценю то, что ты хочешь вернуть это проклятое кольцо. Но, когда все закончится, если я первой не приеду, приедешь ко мне в гости? Когда разберешься с «псами»?
— Давно хотел побывать в Японии, — улыбнулся я.
Она чуть отстранилась и заглянула мне в глаза. Сецука вновь улыбалась.
— Такой ответ мне по душе, — проговорила она, затем прикрыла глаза и потянулась ко мне губами.
Холодное солнце… Вспоминая, какой безукоризненно благовоспитанной и мало эмоциональной принцессой она бывает, не подумаешь, что Сецука может так страстно целоваться. Она прижалась ко мне всем телом, запустила правую руку мне в волосы, а левой сжала шею. Я крепко обнимал ее правой рукой, а левой сжал упругую ягодицу.
От ее жара я и сам распалился. И, когда казалось, что уже не остановиться, она оттолкнула меня и отступила.
Ее глаза горели, а лицо украшала довольная улыбка.
— Прекрасно, — проговорила девушка. — Захочешь повторить, приезжай в гости. Буду ждать.
Она взяла косметичку из сумки, подошла к зеркалу, поправила прическу и макияж. Все это время я смотрел на нее, пытаясь обуздать свое естество.
Хорошо, что все так закончилось.
Но хотелось бы иного финала.
— Мне тоже, — взглянув на меня, произнесла она. — Чего ты так удивляешься? — усмехнулась девушка. — У тебя все на лице написано. Мне тоже хотелось бы побыть тут подольше. Но, увы, дела. Спасибо, Стас. Спасибо за… за все. Очень надеюсь, что после моего отлета, мы еще увидимся.
— Непременно, — отозвался я.
Она послала мне воздушный поцелуй и направилась к выходу. Остановившись возле двери, обернулась:
— Обещаю, когда мы увидимся вновь, я стану гораздо сильнее, — твердо произнесла она.
