Законопроект, который ныне вносится в Госдуму в первом чтении, призван превратить такие “перегибы на местах” в федеральную юридическую норму. По новому определению, любая работа некоммерческих организаций, подразумевающая их взаимодействие с органами власти (например, выбивание квот для больных в минздраве, объяснение инвалидам их законных прав на льготы и пособия, участие в круглых столах с чиновниками и экспертных советах, публикации и интервью в СМИ), – достаточная причина для признания деятельности благотворительного фонда “политической”, что, в сочетании с пожертвованным рублём из-за границы, позволяет внести его в реестр иностранных агентов. За несогласие с этим статусом и ограничениями, которые он налагает, организация подлежит ликвидации, а её должностные лица – уголовной ответственности по ст. 330.1 УК РФ (“Злостное уклонение от исполнения обязанностей, определённых законодательством Российской Федерации о некоммерческих организациях, выполняющих функции иностранного агента”).
Статус “иностранного агента” плох не тем, что его носителей обязывают нашить соответствующий ярлык себе на одежду и предъявлять при всяком появлении на публике. И не тем, что с организациями, носящими такой статус, отказываются сотрудничать любые госструктуры. Статус “иностранного агента” вносит такие ограничения в работу НКО и налагает такие дорогостоящие обязательства по непрерывному финансовому аудиту, которые не заложены в существующие сметы ни одной благотворительной организации. У обычной российской НКО, попытавшейся выполнить требования закона об иностранных агентах в части аудита, на бухгалтерскую отчётность будет уходить больше денег, чем на всю её уставную деятельность, включая зарплаты, аренду, офисные расходы, бензин и налоги со сборами. Поэтому для любой некоммерческой организации, созданной “снизу” волонтёрами, не имеющей за спиной спонсора из первой сотни “Forbes”, статус “иностранного агента” равнозначен чёрной метке. Зачем в предвыборный год наши думцы решили разослать такую метку всем благотворительным организациям России – для меня полная загадка. Видимо, кроме “Подари жизнь” и “Помоги. Орг”, врагов у Отечества совсем уже не осталось.
Зачем нужны фонды?
[23.05.2016. ЖЖ]
Благотворительный портал “Такие дела” запустил просветительский проект “Зачем нужны фонды?”. Там даны ответы на многие часто задаваемые вопросы по этому поводу.
Я думаю, что тема неисчерпаема: благотворительностью сегодня в интернете охвачены очень широкие слои населения, но дай бог, если 1 человек из 10 в состоянии разобраться, кому он на самом деле перевёл деньги, какая их часть дойдёт до адресата и где потом искать отчёт о расходовании полученных средств.
Такие уж настали времена, ADHD косит наши ряды. Верно за
[197] метил по этому поводу ныне уволенный замглавреда “Новой газеты”: если давать читателю правдивую, достоверную, проверенную и проверяемую информацию, то это никому не интересно. А если давить на жалость, вызывать у читателя шок и ужас – можно собрать миллионы хитов. Достоверность – враг сенсациям. Собственно, дальнейший опыт “Новой газеты” это блестяще подтвердил. Истерическую, вздорную, заполошную и фактологически беспомощную статью про “группы-убийцы” прочитали
[198]1.914.152 раза, а лекция эксперта-психолога на ту же тему на том же самом сайте, по горячим следам, собрала жалких 6947 просмотров за 4 дня… То есть проблема сама по себе заинтересовала примерно одного читателя из трёхсот. Остальные сбежались на расчленёнку и, конечно, на рассказ о том, как наших детей кто-то нарочно, целенаправленно склоняет к самоубийству. Эмоции продолжают бурлить, а включить голову догадался один из трёхсот читателей.
С благотворительностью история очень похожая. Рассказы о человеческой беде вызывают огромный отклик, ежедневно распространяются миллионы перепостов. Телевизор способен мобилизовать десятки миллионов людей на благое дело. А изучать потом отчёты – или сразу, по ходу шумной кампании, вчитаться в мелкий шрифт, – не интересно практически никому. На человека, который по ходу сбора денег задаёт вопрос об отчётности и прозрачности, смотрят как на вредителя и убийцу. Результаты такого подхода известны, и они не радуют.
Просвещение – очень важная сторона работы благотворительного сектора, и она у нас очень запущена. У большинства фондов, реально занятых помощью больным, инвалидам, сиротам, нет ни времени, ни ресурса, чтобы заниматься просветительской работой среди потенциальных жертвователей, объяснять азы, учить фактчекингу. Хорошо, что находятся люди, которые берут на себя этот важный фронт работ.
[21.05.2013. ЖЖ]
Благотворительность – та уникальная сфера человеческой деятельности, где могут эффективно объединить свои усилия профессионалы и любители, единороссы и белоленточники, пионеры и пенсионеры, актёры и вахтёры, церковники и сторонники pussy riot. Мотиваций для участия в благотворительных акциях – примерно столько же, сколько и участников. Это относится не только к моральным аспектам, но и к финансовым. Про кого-то можно сказать, что он таким способом бесится с жиру, про другого – наоборот, что он этим зарабатывает себе на жизнь. При этом совершенно не важно, кто и что может сказать, а важно – что́ мы совместными усилиями можем сделать.
Без объединения усилий очень разных по жизни людей благотворительность попросту немыслима. Она не может случиться без тех, кто жертвует десятину или едет в Калужскую область тушить пожары, но и без тех, кто за свой труд получает зарплату, она точно так же невозможна. Чтобы волонтёр знал, где его ждут, чтобы меценат понимал, где от его денег может случиться реальная польза, – нужен штат профессиональных работников, которые на постоянной основе занимаются мониторингом, сбором и проверкой поступающих просьб, координацией деятельности добровольцев, распространением сведений о существующих нуждах, контролем за сбором и распределением средств, финансовой и юридической отчётностью… эта деятельность требует специалистов, занятых full time за достойное вознаграждение, и как раз недостатком таких специалистов объясняется низкий уровень развития благотворительного сектора на всём постсоветском пространстве.
Никому из людей, вплотную занимающихся благотворительностью, не придёт в голову противопоставлять волонтёров и меценатов штатным работникам фондов и нко. Такое противопоставление – удел невежд, предельно далёких от реалий отрасли. Кстати сказать, похожая фигня происходит с творчеством. Всякий раз, как заходит обсуждение по теме пиратства, вылезают разные ораторы, которые с большим апломбом готовы нам рассказать, что истинный творец будет создавать свои произведения и без денег, так что нефиг авторам платить. Эта логика очень привлекательна для людей, которые в жизни своей никогда профессионально не занимались творчеством. А человеку в теме даже слушать этот бред неудобно. Прекрасно, что любимый мною Пётр Андреевич Налич ни копейки не получает с выкладывания своих песен и клипов на peternalitch.ru – там даже баннеров никаких не крутится. Но это совершенно не значит, что Налич – единственный настоящий творец, а все бахи, получавшие муниципальное жалование, и моцарты, бравшие с заказчика гонорар за каждое сочинение, – презренные коммерсанты от музыки.
