Седрик глотнул из чашки.
– Мы оба ещё слишком молоды, чтобы всерьёз отказываться от чего-то навсегда, Мерси. По существу же я могу сказать следующее. Когда пять родов объединились, чтобы выработать законы, по которым должен был жить мир библиомантики, обеспечить его порядок и разумное руководство, они сделали это потому, что мир библиомантики нуждался во всех этих вещах. Год за годом издавалось всё больше книг, всё больше людей открывали в себе способности библиомантов. Кто-то должен был систематизировать это развитие, направить его в нужное русло. Перемещение в пространстве с помощью книг, порталы, путешествия между страницами мира, а затем и первые убежища, не говоря уж о способности влиять на волю других людей, – если бы каждый, кто обладает этими талантами, творил, что ему заблагорассудится, хаос уже давно воцарился бы не только в мире библиомантики, но и здесь.
– Угу, вместо этого оставшиеся три рода дёргают мир за верёвочки, как марионетку, словно кукловоды, – заметила Мерси. – Всё это, конечно, делается с лучшими намерениями и во имя общего блага?
Взгляд Седрика на какое-то мгновение похолодел:
– Я собственными глазами видел, что творилось в убежище, отказавшемся подчиняться власти Академии. Там отсутствовал какой-либо порядок, не было никого, кто обеспечивал бы соблюдение законности, царила полная анархия, которая и стала причиной гибели множества людей. Виновнику этой трагедии, к несчастью, удалось сбежать, и сейчас он продолжает вершить свои злодеяния. Не обязательно горячо приветствовать всё, что делает Адамантовая академия, однако факт остаётся фактом: до сих пор она выполняет функцию, ради которой её создали. Именно поэтому я сделаю всё возможное для того, чтобы трагедия, о которой я говорил, не повторилась. – Забывшись, Седрик бросил в свою чашку третий кусок сахара, тем самым, несомненно, окончательно испортив напиток. – Одни только слухи о том, что отпрыски рода Розенкрейцев остались в живых и где-то скрываются, подрывают авторитет Академии. Поэтому, если они действительно живы, я отыщу их, как бы они себя ни называли.
– И убьёте их?
– Обезврежу.
– Птолеми вы тоже обезвредили?
– Нет. Более того, мне неизвестно, кто это сделал. Но я убеждён, что Птолеми так или иначе был обречён: ведь он знал, кому изначально принадлежали книги Зибенштерна. Он был частью следа, ведущего к последним из Розенкрейцев. – Седрик понизил голос: – За последние два года мы потеряли пятерых агентов Академии и не смогли ни выследить преступника, ни даже установить его личность. Все они разыскивали ренегатов – отпрысков обоих родов-предателей.
– Обоих родов? Вы хотите сказать, что выжили не только Розенкрейцы, но и представители семейства Антиква?
– Не исключено. Я полагаю, что каждый из погибших агентов что-то обнаружил. Какие-то улики. Следы. Именно поэтому кто-то убрал их, как убрали вашего мистера Птолеми и сестру вашего друга.
– Но Малахайд – не убийца. Во всяком случае, я в это не верю.
– Какое-то время я подозревал его. Однако сейчас я тоже считаю, что он невиновен. Вероятно, он действительно не более чем сумасшедший коллекционер.
Похоже, Седрик не подозревал, что Торндайк и Малахайд в действительности были одним и тем же человеком. И Мерси не собиралась раскрывать ему свои карты.
– А какое отношение ко всему этому имеет Ложа, которой заведует Торндайк? – поинтересовалась она.
– Похоже, между ренегатами и Ложей хорошего вкуса существует какая-то связь. Именно поэтому мне так важно завоевать доверие этих людей, важно, чтобы они считали меня своим. Я потратил на эту комбинацию почти год, не говоря уже о сумме, которую мне пришлось заплатить «Фигаро». Я почти добрался до них. Поэтому мне позарез нужна Лупа истины.
Мерси вытащила лупу из-за пазухи пальто и оценивающе взвесила её в руке, внимательно наблюдая за выражением лица Седрика: на нём не отразилось никаких особенных эмоций. Казалось, он действительно рассматривал эту вещицу только как билет в Ложу хорошего вкуса.
Девушка осторожно положила лупу на чайный столик между ними.
– Тогда вы платите за чай.
Краем глаза она заметила движение, стремительное и размытое. Чужая библиомантическая аура внезапно вклинилась между ней и Седриком. Глаза Седрика вспыхнули: ему что-то пришло на ум.
Мимо них проскользнула чёрная фигура. Её лицо скрывалось за тонкой тканью, черты лишь угадывались. Казалось, ни один из прочих посетителей кафе не замечал её: незнакомка отводила от себя взгляды посторонних с лёгкостью, что выдавало её недюжинное библиомантическое могущество.
Потом она исчезла, и вместе с ней исчезла и Лупа истины, лежавшая на столе.
Вся эта сцена заняла не более нескольких секунд. Мерси услышала лязг замка в закрывающейся наружной двери, проводила глазами тень, тёмным облаком скользнувшую за окном.
– Я знаю, кто…
Но Седрик не слушал её. Опрокинув стул, он вскочил с места и молча бросился следом.
Глава тридцать шестая
Темпест на четвереньках вскарабкалась по крутому откосу наверх и махнула Филандеру, чтобы он лез за ней. Она пыталась отвлечь его с самыми лучшими намерениями, он прекрасно понимал это, однако настроения на это у него не было. Тоска по Джезебел сковывала его грудь стальным обручем, сжимала горло.
– Уже совсем близко, на другой стороне! – прокричала ему Темпест. Она уже почти добралась до гребня. С утра туман часа на два-три рассеялся, однако сейчас снова сгущался, смешиваясь с чадом, поднимавшимся с другой стороны земляного вала. Там что-то горело, и стелющийся по гребню дым подсвечивался снизу красным.
– Темпест, – нетерпеливо поинтересовался Филандер, – какого чёрта мы сюда притащились?
– Я хочу тебе кое-что показать.
– Горящую кучу мусора, что ли?
– Нет, кое-что получше.
– Что, ещё лучше?
– Не порти мне игру. Будь другом, потерпи.
Они добрались сюда зайцами на товарном поезде: залезли в вагон на сортировочном полустанке и проехали до конечной станции возле болот Хакни уже за городской чертой Лондона. Вообще-то это было не особенно далеко, они вполне могли успеть вернуться домой к вечеру, если Темпест не будет слишком долго ковыряться здесь. Филандеру нужно было организовать похороны Джезебел в могиле для бедных на одном из городских кладбищ. Он искренне надеялся, что, как только полиция сообщит ему, что тело можно забирать, всё пройдёт без задержек.
– Мне рассказал об этом месте один из мальчишек, – заметила Темпест, которая уже добралась до гребня земляного вала. Искусственная насыпь, вероятно, была результатом каких-то земляных работ с другой стороны. – Он сказал, тут нечисто. Водятся привидения. Удивительно, как он вообще что-то заметил.
– Понятия не имею, о чём ты говоришь.
Она рассмеялась:
