В один прекрасный день в одном из дальних салонов в глубине корабля, недалеко от аварийных порталов, Фурия сделала удивительное открытие. Она немедленно побежала за Джимом, который в это время готовил на камбузе обед из запасов, взятых с собой из резиденции. Сын трактирщицы из «Адмирала Бенбоу» был неплохим поваром.
Фурия возбуждённо сунула ему под нос одну книгу, потом вторую, потом целую стопку. На обложках книг красовалось одно и то же название на разных языках: «Остров Сокровищ», или Treasure Island, или L’île au trésor, а на полке лежали другие издания того же романа со всех уголков земного шара, какие-то – в суперобложках, какие-то – нет. В большинстве книг было множество иллюстраций – разноцветных или с рисунками пером, – и Джим заворожённо рассматривал картинки, изображавшие его самого и других персонажей романа.
– Очень странно видеть самого себя на картинке, – заметил он.
Вместе с Фурией они провели несколько часов, листая издания на разных языках и сравнивая их оформление, иллюстрации и запах.
Фурия уже почти забыла, каким она представляла себе Джима, снова и снова перечитывая «Остров Сокровищ» в отрочестве. Место персонажа, мелькавшего на библиомантических обоях, сейчас прочно занял человек из плоти и крови. Теперь она воспринимала живого Джима совсем по-другому, и он, несомненно, нравился ей больше, чем книжный Джим.
В конце концов они взяли с собой стопку изданий, понравившихся им больше всего, на верхнюю палубу, облокотились на поручни, Джим открыл книгу на первой странице и начал читать вслух:
– «Сквайр Трелони, доктор Ливси и другие джентльмены попросили меня написать всё, что я знаю об Острове Сокровищ. Им хочется, чтобы я рассказал всю историю, с самого начала до конца, не скрывая никаких подробностей, кроме географического положения острова. Указывать, где лежит этот остров, в настоящее время ещё невозможно, так как и теперь там хранятся сокровища, которых мы не вывезли».
Так началась эта история, в то время как другая история подошла к концу.
«Бланш» легко скользила по воздушным потокам в пустоте. Фурия поглядела на Джима. Она была убеждена: если в любом конце заключено новое начало, то нет на свете начала, которое было бы ей желаннее этого.
