– Разве не разумнее самому выбирать, с кем заключать союз? – спросил он с многозначительной улыбкой, которую Рашель истолковала не как проявление симпатии, а как очередной шахматный ход, чтобы заручиться её поддержкой. Иногда его можно было раскусить легче, чем он думал.
Он не дал ей возможности возразить, указав на мраморную арку справа от них. Короткий коридор за ней заканчивался чёрной двустворчатой дверью.
– Мы почти пришли. Я хочу тебе кое-что показать.
Он ускорил шаг. Раньше, чем она успела догнать его, он распахнул дверь и пропустил её вперёд, на балкон с массивной каменной балюстрадой, на которой они оказались. Они стояли над квадратным внутренним двором на уровне второго этажа. Солнце стояло в зените. Его лучи падали на белые мраморные плиты, которыми был вымощен двор. Яркий свет слепил глаза. Хотелось зажмуриться.
На помосте посреди двора стояли четверо – двое мужчин и две женщины. Все они были одеты в белые одноразовые комбинезоны, заляпанные тёмными пятнами. Их головы были продеты в петли, закреплённые на поперечной балке над ними.
Помимо арестованных во дворе было полно гвардейцев и стражников в чёрно-красной униформе, кроме того, сбоку стояла женщина в белом халате, которая, вероятно, ранее допрашивала их. Прислонившись к стене, она курила; заметив присутствие Рашель и Марша на балконе, она торопливо потушила сигарету.
– Эти четверо – экслибры, – объяснил Марш, – поэтому их допрос ничего особенно не дал. Гвардейцы задержали их в Лондоне, когда они пытались пройти оттуда по мосту в Либрополис. По всей видимости, в реальном мире им не удалось освоиться так, как они на то надеялись. Мы полагаем, они принадлежат к группе, сбежавшей из Леса мёртвых книг.
Рашель неотрывно смотрела на узников.
– Что это за группа? – спросила она.
– Я полагаю, ты слышала о взрыве в теплицах Либрополиса. Это случилось около полугода назад. Тогда был взорван портал, ведший в Лес мёртвых книг; это одно из глубоких убежищ, в котором… хотя это не важно. Во всяком случае, потребовалось несколько недель, прежде чем мы смогли вновь открыть портал. До этого мы посылали туда шпионов-одиночек, без особенного, надо сказать, успеха. Только когда мы отправили через новый портал целый отряд, в глубине книжного леса мы обнаружили остатки лагеря. Мы думаем, что это была база братьев-бардов, где находились несколько десятков экслибров и, вероятно, также некоторое количество людей, в том числе библиоманты. Кэт и та, другая девочка тоже были там, кроме того, там побывала агент-изменница Изида Пустота и ещё несколько человек.
– Изида Пустота убила моего брата. Она и тот, другой. – На самом деле Рашель знала его имя: экс-агент Дункан Маунд, исчезнувший из поля зрения несколько лет назад.
Марш задумчиво кивнул, не отводя взгляда от приговорённых на помосте.
– Братья-барды скрываются где-то в Англии. Эти четверо там, внизу, по всей видимости, какое-то время скрывались вместе с ними. Когда группа мятежников попадает в чрезвычайную ситуацию, раскол – обычное явление; полагаю, раскол произошёл и здесь. Некоторые экслибры стали сомневаться, нужно ли им прятаться дальше, ведь им открыт весь мир! Они не рассчитывали, что этот мир окажется значительно сложнее, чем бумажные миры, с которыми они привыкли иметь дело в своих книгах, что в очередной раз доказывает, что экслибры не люди. Они не представляют себе фактических масштабов реального мира, потому что видят его лишь как цветную иллюстрацию, чётко обозначенный в своих границах мирок конкретного романа. Они не готовы адаптироваться к реальности, которая находится снаружи.
«Ему, наверное, самому нравится себя слушать, – пришло в голову Рашель. – Как всем политикам. Если его не остановить, он пойдёт раздавать агитационные листовки и флажки».
– Я привёл тебя сюда, чтобы ты отдала приказ об их казни, – сказал Марш.
«Ни в коем случае нельзя показать свою слабость! – подумала девушка. – Он использует меня, моё лицо и моё имя. Если я сейчас поведу себя как испуганный ребёнок, он не будет принимать меня всерьёз».
Она сделала полшага вперёд и облокотилась о балюстраду, как будто хотела получше рассмотреть происходившее внизу. По её коже побежали мурашки, и она порадовалась, что на ней чёрное платье с длинными рукавами.
Приговорённые, стоявшие на помосте под виселицей, подняли головы к ней. Рашель различала их лица, их заплывшие глаза и разбитые губы. Женщина в халате и её подчинённые хорошо потрудились.
Рты пленников были свободны, на ногах позвякивали цепи, руки были связаны за спиной. Вероятнее всего, им сказали, кто сейчас на них смотрит. Тем не менее никто из них не стал молить о пощаде, утверждать, что ни в чём не виноват. Все четверо молча смотрели вверх, на Рашель.
Она со вздохом повернулась к Маршу:
– Вы уверены, что мы узнали от них всё, что они могли нам рассказать?
– Да, всё, что было возможно, мы узнали. Это не простые экслибры. Эти четверо несколько лет устраивали террористические акты под руководством братьев-бардов. Даже если они покинули остальных мятежников, то не предадут их. Бог знает, кем они были в своих книгах, что сейчас они настолько… э-э-э… непоколебимы.
Рашель уцепилась за эту мысль, чтобы не думать о том, что от неё ждал Марш. Действительно, эти четверо изначально могли быть кем угодно – от средневековых рыцарей до тайных агентов. Или, наоборот, простыми официантами или метельщиками. Теоретически в своих книгах они могли претерпевать вещи более ужасные, чем пытки в допросных камерах Уники.
– Пора, – сказал Марш.
Возможно, наконец отдав приказ об исполнении приговора, Рашель оказывала этим людям благодеяние. Да, она подумала именно так – этим людям, подумала намеренно, ведь, видя, как они смотрят на неё, она не могла помыслить ничего другого.
– Подождите. – Рашель изо всех сил пыталась придать своему голосу решительности. – У вас есть приговор? Приговор суда, имеющий юридическую силу? – О юриспруденции она имела столь же смутное представление, как и о кулинарии, ведь в замке Химмель и тем и другим занимались слуги, но постаралась, чтобы её вопрос прозвучал значительно.
Марш криво улыбнулся:
– Я позволил себе от имени Комитета продлить чрезвычайное положение. И от твоего имени тоже, Рашель. В интересах всех библиомантов обеспечивать безопасность всеми средствами, пока готовится закрытие порталов. Пока действует чрезвычайное положение, глава Академии обладает всеми полномочиями. Нам не нужен приговор – нам достаточно твоего слова.
Политик открыто признавался в том, что принял столь важное и далеко идущее решение без неё. Это было издевательство чистой воды, и он, по всей видимости, ожидал, что она молча смирится с таким положением дел.
Ей на ум пришла последняя лазейка.
– Означает ли это, что вы сами не можете отдать приказ об их казни? Если у вас нет чёткого распоряжения главы Адамантовой Академии?
