Но герцог был не лыком шит – девочка знала это из «Фантастико…», – а будучи экслибром Зибенштерна, он обладал силой, многократно превосходившей её способности. Нужно было торопиться, если она хотела скрыться в корабле, прежде чем он нагонит её.
Тем не менее Фурия задержалась на полминуты, чтобы как следует осмотреть окрестности. Гигантская развалина «Флёр» возвышалась посреди лавовой пустыни, словно гора. Справа и слева от корабля на горизонте вырисовывались горные вершины, иссечённые трещинами. Всполохи зарниц освещали вечную ночь, царившую здесь.
От Зибенштерна и Федры Фурия знала, что присутствие корабля-портала, когда-то потерпевшего здесь крушение, словно бы берегло эту долину: страшные песчаные вихри и каменный град обходили её стороной.
Всё это подтверждало догадку Фурии: во «Флёр де Мари» ещё теплилась жизнь. Во время визита на корабль вместе с Зибенштерном её сопровождало чувство, сходное с тем, которое она испытала в за́мке своих предков на Рейне, словно вокруг неё витает что-то живое. Фурия вернулась к кораблю, чтобы выяснить, сможет ли она как-нибудь использовать искру жизни, ощущавшуюся на борту «Флёр де Мари», в своих интересах. Надежды было мало, и всё же этот план был лучше того, который многие пытались навязать ей, – она должна была вместе с герцогом совершить прыжок в резиденцию, доставить «Книги творения» в ночные убежища и переписать их под неусыпным надзором Федры, Зибенштерна или, возможно, даже Ментаны. Федра хотела лучшей участи для экслибров, Зибенштерн стремился изменить мир библиомантики коренным образом, а чего хотел Ментана, было ведомо только ему самому.
Костры сторожевых постов, цепочкой окружавших корабль, находились в некотором отдалении за спиной Фурии. Вторая дочь и Восьмой сын провели её по подземным ходам, по которым чернильные поганки таскали с «Флёр» книги, необходимые им для ритуалов в подражание библиомантам. Пригнувшись, Фурия припустилась по направлению к кораблю. До корпуса было недалеко, шагов сто, может быть, сто пятьдесят, и она полагала, что в темноте проскочит незамеченной. Она собиралась подняться на борт по той же верёвочной лестнице, по которой карабкалась вместе с Зибенштерном. Она могла просто взлететь вдоль корпуса вверх, но свет её страничного сердца выдал бы её сторожам.
Быстро добравшись до лестницы, Фурия обнаружила, что та прочно закреплена в щели корпуса корабля. Девочка подтянулась, вскарабкалась по ней и скользнула в чёрную дыру, ведущую внутрь.
– Ну что? – подала голос петушиная книга, втиснутая в тесный боковой карман штанов. – Мне можно говорить? – По дороге сюда Фурия приказала ей молчать: у книги была нехорошая привычка высказываться в самый неподходящий момент. – Я не привыкла, чтобы со мной так обращались! – обиженно добавила книга.
– Неправда, ко всему ты привыкла.
– Только с тех пор, как я познакомилась с тобой! – воскликнула книга.
– Когда мы познакомились, ты дралась с другими петушиными книгами на потеху толпы улюлюкающих идиотов до первой типографской краски. По сравнению с этим то, чем мы сейчас занимаемся, – просто воскресная прогулка, ты не находишь? – съязвила Фурия.
– Как будто в твоей жизни были воскресные прогулки! – парировала книга.
– Я читала про них у Джейн Остин
[8]. Кажется, они были не особенно интересны.
Клюв петушиной книги осторожно высунулся из кармана и откашлялся.
– Адреналин – истинный эликсир жизни смельчаков, – поучительно и высокопарно проговорила книга. – Способствует подвижности переплёта, крепости клея и гладкости бумаги.
Фурия вытащила книгу из кармана, но, когда клюв воинственно вытянулся вперёд, распахнула её так, чтобы он болтался вниз головой, словно короткий чулок-гольф.
Клюв изрыгнул проклятия.
– Цыц! – остановила она поток его брани. – Это ты называешь цивилизованной дискуссией? Тут кто сильнее, тот и прав.
Расщепив страничное сердце, она зажгла светящийся шарик, повисший над её головой. Книга осталась раскрытой. Её настроение не улучшилось. Она обиженно втянула клюв, так что он почти до самого кончика скрылся в обложке.
Блуждая по грязным коридорам корабля и покрытым плесенью салонам, Фурия обнаружила среди пепла, покрывавшего пол, чьи-то следы. Большинство следов было оставлено узкими ступнями небольшого размера: по всей видимости, сюда приходили за книгами в основном молодые чернильные поганки. Возможно, утащить отсюда пару томов было своего рода испытанием смелости.
Изначально Фурия собиралась подняться на капитанский мостик, сесть в кресло и подождать, не произойдёт ли чего-нибудь. Однако сейчас, проходя по многочисленным палубам, ей показалось, что ощущение чего-то живого вокруг усиливалось здесь, внизу. Если у «Флёр де Мари» сохранилось что-то похожее на сердце, вероятнее всего, оно находилось где-то здесь, в глубине, в самом центре лабиринта коридоров, кают и сводчатых залов.
Побывав здесь с Зибенштерном, Фурия лишь предполагала, что в отдалённых уголках корабля теплилась жизнь. Теперь же она была уверена, что чувствует лёгкие пульсирующие колебания – они были слабее, чем пульс человеческого сердца. Она не могла не ощущать их, точно так же, как присутствие библиомантики.
Фурия не знала, сколько времени она блуждала по внутренностям «Флёр», стараясь ориентироваться на эти колебания. Если она сворачивала в коридор, в котором они затухали, то возвращалась назад. Находя направление, в котором усиливалось ощущение того, что она здесь не одна, девочка слепо следовала ему.
– Ты понятия не имеешь, где находишься, – констатировала петушиная книга. – На какой палубе, на носу или на корме… Мы заблудились и теперь помрём как собаки в этом безотрадном месте. Только поймёшь, что в ночных убежищах хуже быть уже не может, и вот вам, пожалуйста, – Фурия Саламандра Ферфакс уверенно ведёт нас глубже и глубже…
– Вместо того чтобы брюзжать, сделала бы лучше что-нибудь полезное.
– Дай мне толпу идиотов – я заставлю их улюлюкать!
Фурия вздохнула:
– Ладно уж, извини… Сказала не подумав. Не слишком любезно с моей стороны.
– Вот-вот, совершенно неуместно!
– Хорошо, пусть будет неуместно. Я прошу прощения. Ты довольна?
Книга ещё долго что-то бурчала себе под нос, а потом вытащила клюв поверх раскрытого переплёта и снова откашлялась.
– Кстати, здесь есть портал. Если вдруг это тебя заинтересует.
– Поэтому корабль и называется корабль-портал, правильно? – спросила девочка.
– Нет, я имею в виду действующий портал. Во всяком случае, у меня такое ощущение.
Фурия остановилась:
– Ты серьёзно? У тебя получается его почувствовать?
