Петушиная книга откашлялась:
– Я полагаю, «Флёр» только пробуждается. Я не думаю, что она уже в состоянии извлекать образы из твоей головы, и… – Тут книга умолкла, потому что Пип тронулся с места и стал медленно преодолевать последние ступеньки.
– Фурия! – произнёс он.
Это был голос Пипа, но что-то в нём было неправильное. Возможно, это был лишь тон. Или тот факт, что сам Пип никогда не произносил её имя так маняще.
– Смываемся! – прошептала петушиная книга. – Бы-стро!
«Через какой портал?» – подумала Фурия в надежде, что книга услышит и поймёт её вопрос.
– Понятия не имею, – прошептал клюв. – Мне-то откуда знать?
Фурии было необходимо выбрать один из пяти порталов, расположенных по широкой дуге вокруг лестницы.
Пип замешкался на последней ступеньке и остался стоять на ней.
Догадке о том, что один из порталов по-прежнему работает, противоречил тот факт, что, если бы это действительно было так, здесь бы уже давно побывала Федра и узнала об этом. Так же как и…
– Ментана! – воскликнула Фурия, обращаясь к двойнику Пипа.
– Я решил, что в этом облике тебе будет легче поговорить со мной спокойно, – отозвался фальшивый Пип.
На самом деле при одном только взгляде на двойника брата у Фурии кровь стыла в жилах. Это были глаза Пипа, точнее, то, какими она их запомнила. Но воспоминания не могут воспроизвести реальность в подробностях, поэтому глаза Пипа напоминали глаза фарфоровой куклы в человеческий рост. И были фарфорово-холодными.
В последние минуты Фурия практически не обращала внимания на пульсацию в зале. Теперь она ощущала её ступнями – так, словно пол шестиугольной шахты вибрировал ей в такт.
– Ты как-то воздействуешь на этот корабль, – сказал двойник Пипа. – Что-то здесь шевелится. Словно мотор, который постепенно набирает обороты.
Фурия всеми силами старалась заглянуть под маску Пипа и увидеть под ней герцога, но это у неё не получалось. Она скучала по младшему брату, и Ментана угадал её уязвимое место. Вероятно, он прочитал её мысли ещё там, в бункере. Догадывался ли он, зачем она пришла сюда?
– Ты думаешь, что знаешь меня, потому что читала ту глупую книгу Зибенштерна, – продолжал Ментана. – Злодей до мозга костей, помышляющий лишь о власти, деньгах и преследовании своих врагов.
Рот герцога пренебрежительно искривился – гримаса, которой Фурия у него никогда не видела.
– Можно открыть тебе секрет? Миланский трон интересует меня как прошлогодний снег.
– Потому что миланского трона больше нет! – усмехнулась Фурия.
Он рассмеялся:
– Должен признать, это обстоятельство тоже играет немаловажную роль! – Казалось, на её глазах двойник Пипа неуловимо взрослеет, одновременно оставаясь собой. Его тело вытянулось, пропорции изменились. – Кроме того, ты не можешь не понимать, что соблазну исправить мир по своему вкусу сложно противостоять.
– Вы хотите доставить меня к «Книгам творения», чтобы я переписала их согласно вашим пожеланиям?
– Весьма привлекательная перспектива. Но я поклялся Федре в верности. Это означает, что я обязан доставить к ней и тебя, и одиннадцатый том.
Клюв петушиной книги извернулся поверх переплёта и уточнил:
– Но ведь остаются ещё двадцать три тома.
Двойник был теперь выше Фурии и продолжал расти. Его лицо оставалось лицом мальчика, а тело изменялось и принимало взрослые пропорции, словно тесто, уложенное в форму. Его одежда окрасилась в чёрный цвет, как будто кто-то обмакнул низ его брюк в чернила, которые затем впитывались в ткань всё выше и выше. Черты его лица тоже изменились: на смену Пипу-мальчику пришёл Пип-взрослый. Волосы потемнели. Темнота добралась и до глаз Пипа, и из светло-голубых они стали тёмно-карими.
– Это совсем несложно, – произнёс герцог Ментана. – При случае можешь попробовать сама.
Однако Фурия в данный момент пробовала кое-что другое. Пока Ментана отвлёкся, снимая библиомантическую маску, она расщепила второе страничное сердце, а затем и третье. Саммербель научила её, как это делается, но этот фокус всё ещё давался ей с трудом.
В следующее мгновение она оторвалась от пола и не заскользила, а прямо-таки ринулась вверх, как ракета. Только что Ментана возвышался прямо перед ней – и вот она уже воспарила над ним тремя этажами выше и заскользила по кругу, огибая винтовую лестницу.
Расщеплённые страничные сердца ярко светились, тем самым выдавая противнику её местоположение. Проблема заключалась лишь в том, успеет ли герцог перехватить её, прежде чем она опустится вниз шахты и воспользуется порталом.
Шансы, что она угадает, какой из порталов ещё работает, составляли один к четырём, если исключить вариант, при котором не функционировал ни один из порталов и она просто впечаталась бы в одну из ниш в арках.
Ментана гневно вскричал, в нижней части шахты вспыхнул свет. Фурия не видела, что делает герцог, – их разделяла лестница, – но было очевидно, что он распахнул плащ и расщепил страничное сердце в своей груди. Нельзя было дать ему ни единого шанса вовлечь её в поединок.
Поток света взметнулся вверх.
– Твои предложения? – неуверенно спросила она петушиную книгу.
– Вторая ниша слева, – ответил, помедлив, клюв.
– Почему именно она?
– Наугад.
И правда, ниши ничем не отличались друг от друга. Фурия всё ещё надеялась на какую-то подсказку или внезапное озарение. Но даже если бы у неё было достаточно времени, она бы, вероятнее всего, не обнаружила признаков того, какой из пяти порталов излучал пульсирующую энергию, которую она ощущала. Стены шахты искажали направление, из которого она исходила, – так же, как эхо в пустом зале отражается от стен, и распознать, откуда идёт звук, невозможно.
Сияние, посланное Ментаной, осветило поручни второй палубы. Инстинктивно Фурии хотелось подняться выше, забраться подальше в глубины «Флёр» или вылететь наружу через один из выходов в корпусе корабля.
Однако она не двинулась с места. Её мышцы ослабли: Фурия не привыкла так долго летать. Судороги на такой высоте были чреваты смертельным исходом. Если боль отвлечёт на себя слишком много внимания, концентрация нарушится и она камнем полетит вниз.
– Фурия, что это за глупости? – крикнул Ментана. – Ты способная девочка, но недостаточно сильна, чтобы противостоять мне.
Она скользнула чуть влево, вокруг винтовой лестницы, чтобы не видеть его с открытой грудной клеткой, – ей казалось, что, увидев свет, исходящий из его страничного сердца, она окончательно потеряет веру в себя и свой план.
– Эта шахта проходит через все палубы. – Голос Ментаны звучал гулко, как из водосточной трубы. – Если продолжишь подниматься, то окажешься на верхней палубе. Ты действительно полагаешь, что тебе проще будет скрыться от меня снаружи, чем внутри?
