– Эй!..
Фурия открыла петушиную книгу, вышла из библиотеки и направилась по коридору. Посреди прохода всё ещё валялась разбитая в щепки дверь, которой Изида запустила в Файта Химмеля во время сражения. Именно от этого удара Файт тогда и погиб.
– Эй! – снова позвала Фурия.
– Фурия Розенкрейц! – В её сознании зазвучал голос. – Ты вернулась. – Голос замка ощущался по-другому, чем помнилось Фурии с её прошлого визита в замок, – как-то неуверенно, казалось даже, что замок был слегка не в себе.
– Конечно. Ведь ты принадлежал моей семье.
– А ты – моя законная наследница. Моя владелица.
– Здесь побывала Рашель Химмель, да? – спросила девочка.
– Я не хотел её впускать, но она меня перехитрила. Мне удалось удерживать на расстоянии всех остальных библиомантов, копошившихся там, снаружи, но она смогла проникнуть внутрь.
– Её семья долго жила здесь. Наверное, Рашель появилась на свет в одной из твоих комнат. Разве это не даёт ей права также находиться здесь?
– Семейство Химмель притязало на меня, но никогда не владело мной. Это далеко не одно и то же.
– Она сейчас тоже находится здесь?
– Нет. Ты единственный человек, находящийся в моих стенах.
Петушиная книга напомнила о себе, кашлянув.
– Но ты не одна, – заметила она.
Фурия потрепала её гладкий, плавно закругляющийся клюв, а книга в ответ ласково и осторожно ухватила её за палец.
За этими разговорами Фурия добралась до вестибюля замка. Большая парадная дверь, ведущая сюда снаружи, была закрыта, а двустворчатая дверь на противоположной стороне, за которой находился «Алый зал», напротив, широко открыта. Янтарная люстра на потолке и бра на стенах горели, погружая зал в разнообразные оттенки кармина и золота. Остановившись на секунду, Фурия переступила порог зала.
– Скоро сюда прибудет Рашель, – произнесла она в пустоту. – Я прошу тебя не чинить ей препятствий. Мы договорились встретиться здесь.
– Если мне позволят ещё раз упомянуть об этом, – прошептала петушиная книга, – я считаю, что это полнейшее безрассудство. Всё это похоже на ловушку, шитую белыми нитками.
– Возможно. Но я почему-то не верю, что эта встреча окажется ловушкой. «И даже если окажется, что с того?» – мысленно добавила она.
– Я всё слышала, – заметила петушиная книга. – Будь любезна, приложи усилия к тому, чтобы не сдать все свои позиции сразу.
– После всего, что я натворила? Вероятно, так было бы лучше для всех.
– Глупости! Ты ещё не разобралась до конца с Зибенштерном. И из этих переговоров тебе надо выйти целой и невредимой, чтобы спасти хотя бы чернильных поганок. Ты же хотела это сделать, правда?
Да, конечно, собиралась. Возможно, она как раз совершала следующую ошибку, понапрасну тратя время. Но то, что Фурия собиралась выяснить у Рашель, следовало выяснить непременно.
Через Кэт Рашель передала Фурии, что просит её встретиться с ней в замке на Рейне – строго конфиденциально и в любое удобное для Фурии время. Рашель также передала через Кэт птичку-оригами, которую следовало отправить некоему посреднику в Либрополисе, открыв туда портал, когда Фурия соберётся отправиться в замок. Рашель собиралась появиться на Рейне, как только посредник сообщит ей, что получил бумажную птичку.
Приближаясь к круглому столу, Фурия заметила, что на противоположной стороне зала, между деревянных панелей, находилась ещё одна дверь, к которой вели ступеньки. Дверь была распахнута, за ней виднелась узкая ниша. Фурия с любопытством направилась к ней.
Пространство за дверью было не больше стенного шкафа – его нельзя было назвать даже каморкой. На задней стене висела тяжёлая золотая рама, из которой, словно острые зубы, скалились осколки зеркала. Большинство осколков просыпались на книгу, лежавшую под зеркальной рамой на красной подушке. Фурия потянула её к себе – осколки зазвенели, – и стала перелистывать прямо на полу, одной рукой управляясь с незнакомой книгой, а другой по-прежнему ухватившись за свою сердечную книгу.
Все страницы книги были девственно-чисты, и заглавия у неё тоже не было.
– Это обманка, – сказала Рашель за спиной Фурии. – Там никогда ничего не было написано.
Захлопнув бесполезную книгу, девочка обернулась – нарочито медленно, чтобы Рашель ни в коем случае не подумала, будто её появление могло испугать Фурию.
Новая глава Адамантовой Академии вошла в «Алый зал» беззвучно и остановилась по другую сторону круглого стола. На ней было чёрное кружевное платье чуть выше колен, тёмные колготки, приталенный жакет и сапоги на шнуровке.
– Я пришла одна, – сказала она. – Как и обещала.
– Чего ты хочешь?
Светлые волосы Рашель были чуть короче волос Фурии, а сама она была на полголовы выше девочки. Ей было девятнадцать лет – на три года старше наследницы Розенкрейцев, – и невооружённым глазом было видно, почему Джонатан Марш считал Рашель Химмель идеальной «вывеской» Академии: с детства она обещала стать первостатейной красавицей. Не так давно Рашель потеряла семью – частично внеся в эту потерю свой собственный вклад, заметим в скобках, – но и это обстоятельство не уменьшило её привлекательности. Что бы ни происходило в её голове, она несла её спокойно и с достоинством, разве что с оттенком заносчивости.
– Мы обе – последние отпрыски наших родов, – заметила Рашель. – В создавшихся обстоятельствах воевать друг с другом кажется мне бессмысленным.
Фурии не хотелось поправлять её и говорить о том, что у неё ещё есть младший брат, Пип, однако, едва подумав об этом, она немедленно поняла, что этого делать не следовало.
Рашель улыбнулась:
– Впрочем, возможно, я ошиблась и где-то остались ещё Розенкрейцы. У меня ведь тоже были брат и сестра.
Петушиная книга в руке Фурии распахнулась без посторонней помощи и сама расщепила страничное сердце. Вверх по руке девочки быстро распространилось тепло – невидимый заслон, который должен был защитить её от воздействия чужой библиомантики, пусть даже самого незаметного. Однако у Фурии не было ощущения, что Рашель читает её мысли. Вероятно, она просто сделала правильные выводы, наблюдая за выражением лица девочки. Нужно было быть осторожнее.
– Ты передала через Кэт, что хочешь поговорить со мной.
В янтарных подвесках люстры, висевшей над столом между ними обеими, отражалось великое множество маленьких Фурий. Восприятие Фурии обострилось до предела, все органы чувств были словно наэлектризованы.
– Поговорить о том, что война между Академией и братьями-бардами должна закончиться? Ты предлагаешь мне заключить мир или что-то вроде того?
Не ответив на вопрос Фурии, Рашель спросила:
– Ты знаешь, что сделала Кэт?
