— Папа гордился, что имя так удачно подходит к выбранной профессии. Ему даже сценический псевдоним дали — Король Лир. Был такой персонаж в древней литературе. Папа именно поэтому и фамилию мамину взял… Разумеется, маму он полюбил не за фамилию, а за нежность, заботу, отзывчивость. Они были очень счастливы.
— Ты тоже будешь счастливой, — совершенно серьёзно пообещал я.
— Я знаю, — не раздумывая согласилась Марсилина и неожиданно быстрым движением подалась ко мне, приподнимаясь на носочки. Коснулась губами губ и поспешила отстраниться, глядя испуганно и насторожённо, видимо опасаясь моей реакции. А я…
А я не привык долго раздумывать. Вернее, моё тело в очередной раз решило за меня, чего именно ему хочется. И потому через мгновение я с упоением целовал Марси, прижимающуюся ко мне всё теснее, а над нашими головами играл гимн Конфедерации.
Новый 2650 год начался.
Игрушка.
Шурх… Кап-кап… Шурх…
Не открывая глаз, я несколько минут лежала, прислушиваясь к странным звукам, а когда сообразила, в чём их причина, тут же подскочила с кровати.
— Вольф! — радостно взвизгнула, бросаясь к мужчине, стоящему ко мне спиной у кухонной стойки. — Приехал!
— Приехал, приехал, — добродушно заворчал опекун, разворачиваясь. Сгрёб меня в охапку, тесно прижав к себе, и признался: — Я соскучился.
— И я, — обвив руками его шею, потянулась к губам.
Да, я всё это время оставалась провокатором, Вольф старался лишний раз не выходить за рамки отношений «опекун-подопечная». То есть обнимал лишь в крайних случаях, а уж целовал вообще, только когда я проявляла инициативу. И вовсе не потому, что я была для него непривлекательна. Его взгляды говорили, в общем-то, совсем о противоположном.
Просто он держал себя в руках и не позволял ничего более. С другой стороны, что ему хочется этого самого «более», я прекрасно видела-ощущала.
Вот и сейчас…
— Давай-ка завтракать, — определённо с усилием оторвался от моих губ Вольф. Отодвинул меня, то есть приподнял, усаживая на стул. Мгновение помедлил, подумал и резко, но безумно приятно, как только он умеет, рыкнул: — Я на минуту.
Он скрылся за дверью гигиенической комнаты, а я смущённо хихикнула. Вот что за человек! Нет бы давно уже решился на близкие отношения, знает ведь, что я не против, так нет же, будет деликатничать и себя изводить.
Пока опекун приводил себя в… порядок, я тоже переоделась. Был, конечно, соблазн остаться в ночнушке, но я себя заставила переодеться. Нужно же проявить понимание и не провоцировать Вольфа.
Потому позавтракали мы спокойно. Я послушала, как на новой стройке применялись отделочные материалы, созданные по экспериментальной технологии, посокрушалась, что мне не довелось на это посмотреть, потому что моя практика всё же не была постоянной — приходилось возвращаться в город и посещать лекции. Вольф столь же внимательно выслушал меня и похвалил за успехи — сессию-то я практически на высший балл сдала.
А потом он сбежал. По делам, само собой, и ненадолго. Я же осталась дома, к празднику готовиться и наряжаться. Сегодня ведь будет новогодняя ночь, а у нас с Вольфом годовщина официальных отношений как опекуна и подопечной. Пусть он и не сентиментален, но для меня это дата! И повод, чтобы отметить.
В общем, я вытащила из шкафа заранее припасённый антураж — красивые гирлянды, небольшую искусственную ёлочку с нарядными шариками, и через час квартиру было не узнать. Меня, впрочем, тоже, потому что платье я выбирала заранее, даже попросила Вольфа не заглядывать в историю заказов, а просто одобрить покупку в магазине, чтобы не портить сюрприз.
— Ух!.. — предсказуемо обалдел вернувшийся домой опекун. — Неожиданно.
— Нравится? — я крутанулась перед ним, демонстрируя наряд — нежный, воздушный, бледно-сиреневый, с красивой вышивкой, идущей по корсажу. Немного похожий на тот, что я надевала в прошлом году, и он у меня сохранился, можно было бы новый не покупать, но… Платье мне оказалось мало. В общем, я слегка поправилась.
— Ты словно невеста, — вырвалось у мужчины, однако он тут же осёкся. Нахмурился и, протянув мне руку, буркнул: — Пойдём погуляем.
Вот ведь упёртый какой! Будто бы я не заметила, каким восхищением вспыхнул его взгляд. Нравлюсь, а всё равно пытается свои чувства скрыть.
«Погуляем» оказалось совсем не банальным. Мы бродили по широким улицам Марсотиж-града, нарядно украшенным и заполненным людьми. Забредали в маленькие переулочки, совсем безлюдные, но даже здесь чувствовался приближающийся праздник — подсветка была по-настоящему новогодней. Поднялись на обзорную площадку, с которой открывался потрясающий вид, с одной стороны — на столицу марсианской колонии, с другой — на совершенно дикий, необжитой пейзаж марсианской пустыни.
Привычно отливающие красным горы на далёком горизонте, хаос валунов, разбросанных от растрескавшихся поднятий, мелкие камни — словно застывшие волны, набежавшие на песок. И небо. Стремительно темнеющее, украшенное россыпью звёзд и совсем бледным спутником — Фобосом, едва-едва поднявшимся над скалами.
— Как хорошо, что нам, дорогой, там делать нечего. В городе намного лучше! — донёсся до меня незнакомый голос.
Я невольно обернулась, отыскивая разговаривающих. Стояла пара далеко, но говорила женщина громко, потому и мы в курсе беседы оказались. Вернулась взглядом к Вольфу, и успела заметить, как тот поморщился.
— Тебе тоже город больше нравится? — спросил задумчиво.
— Раньше нравился, я себе не представляла себе другой жизни, — ответила честно, не желая ничего скрывать. — Сейчас в городе меня держит только учёба. Будь такая возможность, я бы постоянно работала вместе с тобой на стройке.
— Со мной… — повторил Вольф, словно пробуя на вкус, и прищурился: — В палатке? А как же комфорт? Опять же, развлечения и всё такое? Ты же молодая девушка.
— Можно подумать, меня палатка пугала, когда я практику у тебя на стройке отрабатывала, — засмеялась я. — А развлечения… Они ведь разными бывают. Кому-то нужны увеселительные заведения, а кому-то достаточно просто быть рядом с тем, кого… — хотела сказать «любишь», но постеснялась и фразу изменила: — С кем хорошо.
— А тебе со мной… хорошо, — не то спросил, не то констатировал Вольф.
— Очень, — серьёзно подтвердила я и потребовала ответной откровенности: — А тебе?
Почти минуту серые глаза изучали моё лицо, прежде чем Вольф заговорил. Хрипло, рвано, но, наконец, именно о том, что я хотела услышать:
— Ты даже не представляешь, насколько. Места себе не нахожу, когда ты одна в городе. Лечу домой, забывая о работе. Ты стала мне очень дорога… Эх, да что там! — рыкнул, встряхивая головой, словно рассердился на самого себя. — Я люблю тебя, Марси. Но торопить и заставлять не могу. И пользоваться твоим зависимым положением подопечной тоже. Дай я закончу! — поспешно шагнул ближе и прикрыл мне рот ладонью, потому, что я ахнула, намереваясь его перебить. — Я пойму, если ты мне откажешь сейчас. Или вообще. Откажешь. Но мне нужно знать… Ты выйдешь за меня замуж?
