— Вы сгорите раньше, — хмыкнул Маркуш, но вздохнул. — Это я виноват.
В чем именно он провинился перед старшим братом, конечно, хотелось выяснить, но я не стала пока заводить этот неуместный разговор. Мы отошли уже достаточно далеко от повозки, когда Альдор вдруг растолкал ведущих его мужчин.
— Пошли вон, — прорычал.
Те попытались его удержать, но в следующий миг отшатнулись сами, встряхивая обожженные руки. Пошатываясь и цепляясь за камни, де ла Фиер свернул в достаточную для прохода расщелину, которая даже походила на небольшой грот, и на миг скрылся из вида.
— Оставим его, — Маркуш дернул меня за локоть.
Но я вывернула руку и, проскочив мимо идущих навстречу стражников, прошла еще немного дальше и заглянула в темную глубину провала. Альдор стаскивал с себя одежду, но она уже тлела. Все его ушибы, порезы и ссадины светились так ярко: сейчас самые уязвимые места на его теле. С ужасом и странным восхищением я еще мгновение смотрела, как сползают обгорелые лохмотья ткани, обнажая напряженные изгибы мышц, руки и бедра, а после прянула назад и повернулась к Маркушу, до боли прикусывая губу.
Нас накрыло горячим оранжевым светом. Тихий вой пламени вырвался из чрева грота, заметался между каменных стен. Маркуш потянул меня обратно к повозке, а я едва ноги передвигала, пытаясь осознать, что успела увидеть. Это поражало до самых глубин души. Это распирало диковатым восторгом и страхом. Почти так же, как способности младшего де ла Фиера. Я никогда еще не видела огненных магов, которые выплескивали бы свою силу — нарочно или вот так, при необходимости. Перед глазами так и стояли яркие прорехи в его налившемся пламенем теле. Рассветная Матерь, лишь бы для него самого это не оказалось опасным! Ведь сейчас он ослаблен недомоганием.
Едва подойдя к повозке, я принялась рыться в закрепленном на запятках сундуке с вещами: только с тем необходимым, что мы взяли в дорогу на несколько дней. Отыскала чистую рубашку и, на миг задумавшись, достала и штаны. Из повозки вынула свернутое одеяло, не зная еще толком, пригодится ли оно. И только прижав к груди все необходимое, поняла вдруг, что за этой возней хотела скрыть страшную тревогу, которая почти на куски разрывала сердце.
Я вздрогнула, когда Маркуш тронул меня за плечо.
— Успокоились? — Он улыбнулся, когда я повернулась к нему.
— Думаете, с ним все хорошо?
— Думаю, теперь лучше, чем было. Я могу отнести вещи сам, если хотите...
Но Маркуш с готовностью отступил, когда я уверенно пошла в сторону грота, который уже перестал светиться неровными всполохами. Не знаю, почему сейчас хотелось зайти туда самой. Но не потому что я рассчитывала увидеть Альдора ослабленным и тем почувствовать собственную силу, и не из любопытства. Просто мне до сих пор было за него страшно. С того дня, как я узнала, что его завалило в руднике. И страх этот никак не унимался. Может, сейчас я наконец почувствую, что все самое скверное позади?
Я медленно заглянула в грот, где было сумрачно: свет снаружи освещал его только у самого входа. А дальше — серый полумрак, в который я всматривалась, пытаясь отыскать Альдора. Он сидел у каменной стены, прислонившись к ней спиной и откинув голову назад. Я прошла чуть дальше, стараясь не смущаться того, что вижу: из одежды на нем ничего не осталось, конечно же. Хорошо, что все ниже пояса прикрывало приподнятое бедро, но все равно у меня даже кончики ушей загорелись, точно угольки, от этого вида.
— Маркуш что, нарочно отправил вас ко мне? — хрипло проговорил Альдор.
— Нет. Сама, — бросила я и подала ему рубашку, старательно отворачиваясь.
— Отважное решение, — еле слышно усмехнулся де ла Фиер и выдернул одежду из моих пальцев. — Но, наверное, вам стоило увидеть и это.
Он забрал у меня и штаны, и только после я сумела вновь посмотреть на него. Взгляд Альдора наконец потух, перестал напоминать подсвеченный солнцем мед. Он был прохладен и пуст. Как будто в голове мага не осталось никаких достаточно весомых мыслей.
— В том нет ничего страшного, — я пожала плечами. — Я не собираюсь никому рассказывать.
— Знаете, а мне почему-то все равно, расскажете вы кому-то или нет. Главное, чтобы молчали о Маркуше. И оставались в поле моего зрения.
— Думаете, мне есть, кому доложить о том, что я знаю? — Я горько усмехнулась. — Что за все, что вы для меня сделали, я отплачу такой неблагодарностью?
— Люди часто неблагодарны. А вы узнали очень много. И ваше тело тоже носит знание, которое не должно достаться другим. Иначе судьба Маркуша будет незавидна. И мне будет очень трудно его защитить.
— Маркуш сказал, что он виноват в том, что с вами происходит, — отчего-то вспомнила я его недавние слова. — О чем он говорил? Мне нужно знать, Альдор. Иначе я просто потону во всем этом болоте. И даже не буду знать, что могла сделать. Чем могла помочь.
— Я уже говорил, что вы ничем не можете мне помочь, — чуть повысил голос Альдор и вдруг резко оттеснил меня к стене, заставив вжаться спиной в каменные выступы. — Я научился справляться сам с тем, что меня наполняет. Успешно или нет — случается по-разному. И Маркуш ни в чем не виноват. Потому что он не может быть виноват в том, каков он есть. В том, кем родился. Родители пытались его уберечь и погибли. А я тогда погряз в своих тревогах, в своих пустых страданиях. О той, кому оказался не нужен. И все упустил. Сейчас мне нужно заботиться и о вас. И я вновь могу не увидеть важного из-за того, что вы постоянно мелькаете перед глазами. И суете свой нос туда, куда вас не просят. И…
Он выдохнул резко, склоняя голову ко мне, нависая надо мной молотом, готовым в любой миг упасть и раздавить меня. От его кожи пахло пеплом, от нее струилось тепло на грани жара.
— Хотите сказать, что я виновата?
— Нет. Но просто не усложняйте мне жизнь еще больше. И не задавайте вопросов, на которые я не хочу отвечать. Просто знайте, что вам нужно держаться рядом со мной. И не влазить в передряги, чтобы не попасть в руки тех, кому вы нужны. А ваша показная забота.
— Да ну вас! — не выдержала я. Толкнула его в грудь, собираясь уйти. Подумала и толкнула еще раз. — Моя забота не показная! Мне и правда хотелось. Мне показалось, что она вам нужна. Хотя бы недолго. И я…
Горячие пальцы Альдора впились мне в щеки. Я ощутимо ударилась затылком о стену, но в следующий миг забыла об этой неприятности, потому что сухие, но в то же время необъяснимо мягкие губы прижались к моим. Я до натяжения ткани вцепилась в рубашку мага, попыталась оттолкнуть его, но воли хватило лишь на неуверенное движение, которое сразу потонуло в напоре, с которым Альдор вдавил меня в свое тело. Он что, теперь всегда будет так заставлять меня молчать?
Я замерла в первый миг, как руна зажглась между лопаток горячей спиралью. По телу побежало приятное расслабление, которое будто не оставляло выбора: подчинись. Точно обещание скорого удовольствия. Обещание награды, которую давно заслужила и ждешь. Скольжение ладони по талии, кончиков пальцев — по скуле. Переплетение дыхания и словно бы маленькой частички магических сил: как струйки дыма над костром. Щекочет обоняние, будоражит — и ускользает, растворившись в огромном потоке сокрушительного, будто шторм, желания, чтобы это не заканчивалось. Еще лишь мгновение. Еще пара общих вдохов и выдохов.
