Он подал мне руку, помогая перешагнуть через борт ванны. А после, когда я села, опустился между моих разведенных в стороны ног и прижался спиной, опустил на грудь голову.
— Всю жизнь так лежал бы, — вздохнул протяжно.
Его руки были горячее воды, которая окутывала нас легким паром. Ладони скользили по моим икрам и коленям — вверх, вниз. И от этих размеренных движений я словно бы погружалась в полусон.
Но все же пыталась зацепиться за реальность, настолько она была пленительна: сильная грудь Альдора под моими руками, его блестящие от воды плечи и шея с острым бугорком кадыка. Темные тонкие пряди разметались по моей груди замысловатыми завитками, с них стекали мокрые дорожки и тут же растворялись на границе воды.
Альдор лежал, прикрыв веки, дышал спокойно и глубоко. По его губам то и дело пробегала улыбка, и я ловила ее, словно верткую птицу, запоминала и повторяла те же движения руками, которые ее вызывали. Трогала кончиками пальцев скулы, уголки рта, борясь с желанием провести по его твердой линии подушечкой.
Мы засиделись в ванной до того, пока вода в ней не стала совсем прохладной. Выбрались, совсем разморенные, словно нас там сварили до мягкости. Я даже не запомнила, что нам принесли на ужин. Едва доползла до постели и тут же рухнула в сон, лишь рука мужа крепко обхватила меня.
А утром первой нас встретила весть о том, что с другой стороны реки к замку подъехал солидный отряд воинов — по виду, из Верде, куда Альдор и Касиан выслали нарочного, чтобы предупредить об опасности и запросить посильной помощи мечами и стрелами. Похоже, Шандор ле ла Фиер откликнулся с готовностью. Но совершенно неожиданно во главе отряда оказался Маркуш де ла Фиер.
Глава 17
— Зачем ты приехал? — Альдор не кричал.
Он просто смотрел на сидящего перед ним в кресле брата, сложив руки на груди. На Маркуша бесполезно кричать. Особенно теперь, когда все сделано, когда он приехал из Верде. Когда он здесь, и прогнать его обратно будет очень трудно. Только одной несгибаемой волей Альдора — может быть. Но для начала Маркуша стоило бы выслушать.
— К дядюшке, — с заметной язвительностью в голосе ответил тот, — прибыл нарочный отсюда. С известием, что у стен Трэсира собирается неплохое войско Вантулуи. И что маг в нем тоже есть. Даже два. А вас тут всего-то кучка защитников.
— И без тебя мы не обойдемся, — закончил за него Альдор.
И по его тону стало понятно, что он едва удерживается от хорошего подзатыльника брату.
— Возможно, — Маркуш перевел на меня взгляд, будто ждал моего хода. — К тому же дядюшка с готовностью отпустил меня. Кажется, теперь он не так уж хочет опеки надо мной.
Я не собиралась оставаться в долгу. Мне были безразличны мотивы Шандора, но вот рьяная готовность, с которой сюда заявился Маркуш, настораживала.
— Ты разве ничего не чувствуешь? — подошла к нему ближе, нависла, чтобы придать больше веса своим словам.
И по нагловатому, явно бравирующему виду Маркуша сразу угадала: чувствует. Еще как. И возможно, именно это стало одной из причин, почему он сюда приехал. Где-то в глубине души он ждал помощи, но прикрывал это стремлением помочь.
— О чем ты? — ожидаемое и явно фальшивое непонимание.
— О том, что из тебя понемногу тянут силы. Как из Колодца. А теперь ты еще ближе к Хранителю и тому Собирателю, у которого с тобой связь.
Я не выдержала строгого тона: голос дрогнул, стоило только подумать обо всем, что мог испытывать Маркуш. Он выглядел усталым, словно не спал уже несколько ночей кряду. Слишком бледный, губы и вовсе словно мукой присыпаны. Но смотрит, блестит глянцевой чернотой глаз. Как будто все хорошо.
— Я справлюсь, — буркнул холодно. — А вот вы — нет.
— А если я всыплю тебе по заду и отправлю обратно к Шандору? — Альдор наклонился и уперся ладонями в подлокотники кресла Маркуша, заставив того вжаться в спинку. — Как думаешь, это поможет тебе понять, что тут мальчишке не место? Тебе нужно быть подальше от всего этого. Сейчас ты только усложнил мне задачу: раздавить того Хранителя, который однажды уже подпалил мне шкуру. Хотя ты этого не знаешь. Откуда?
Он распалялся все больше. Я положила ладонь ему на спину, призывая успокоиться, и ощутила, какой горячей стала его кожа. Нет, он сдержит огонь: вчера довелось сбросить его достаточно. Но внутреннее пламя металось в нем, подогревая гнев. И Маркуш чувствовал это тоже.
— Дай мне возможность, — не так запальчиво попросил он. — Я просто хочу помочь. Ты сильный маг и, возможно, справишься с противником уже очень скоро. Спалишь войско Ванутули дотла. Но гибель воинов можно остановить. Если я дотянусь до того мага и устраню его хоть ненадолго.
— Йоланта справляется с этим достаточно хорошо, — Альдор вновь выпрямился.
Кивнул, встретив мой взгляд: мол, все в порядке, уже остыл.
— Все равно это слишком долго.
— А так ты можешь истощиться очень резко, — пошла я в наступление. — Может, ты не понимаешь, тебе кажется, что утекающие силы слишком незначительны.
— Я — неисчерпаемый Колодец, — бросил Маркуш заносчиво.
— Ты заблуждаешься, — холодно отрезала я.
Так удивительно уверенно, словно сама успела прочесть не один десяток книг о Создателях. Но, наверное, я просто чувствовала что-то на глубинном уровне. Через какие-то мало понятные даже мне отклики способностей или интуиции.
— Они слишком слабы, — в голосе Маркуша все нарастала и нарастала опасная надменность.
— Ты можешь создавать Колодцы, но для этого тебе нужна собственная внутренняя сила. И ее-то как раз сейчас ослабляет тот маг-Собиратель, — воззвав ко всему доступному терпению, разъяснила я свои тревоги. Хоть и понимала, что, скорей всего, Маркуш знает это сам.
А вот Альдор слушал меня очень внимательно, и его лицо становилось все тверже и решительнее. В глазах разгорался уже ослабший было огонь. И как бы Маркуш ни задирал подбородок, как бы ни упрямился, а решать все равно старшему брату.
— Ты останешься в этой комнате, — отрезал он и сразу направился к двери, не собираясь больше спорить. Но обернулся, вперив в меня сумрачный взгляд. — А ты будешь приглядывать. Вечером ты, Маркуш, отправишься обратно к дяде. И будешь сидеть там прижав хвост. Пока я не разрешу покинуть имение.
Вот так единым махом он избавился от нас обоих. Теперь я была привязана к этой комнате гораздо сильнее, чем в одиночестве. Оставить Маркуша вряд ли смогу. Он может натворить глупостей. Мальчишка дулся: на брата и на меня тоже. Смотрел перед собой исподлобья, неподвижно, словно о чем-то задумался. И его молчание вовсе мне не нравилось. Обычно после такого он выдавал какую-нибудь опасную идею.
Потому я решила не обращать на его провокации внимание, надеясь, что он успеет уехать отсюда раньше, чем вантулуйцы соберут силы и нападут вновь. Однако Маркуш молчал недолго. Вздохнул протяжно отвлекая меня от разглядывания порядком разворошенного двора за окном.
