— Познакомиться хочешь? — улыбнулась Игорю, но получилось нервно. — Если нет, тогда лучше не спрашивай.
— Лея, ты куда? — хором кричат друзья.
— Я вспомнила, что забыла выключить утюг, — шуткой перевожу тему. — Увидимся! Пока! — прощаюсь и взглядом умоляю оставаться всех на месте. Они либо устали и ленятся, либо понимают мою просьбу, но за мной никто не идет.
Чех выходит из клуба. Я за ним. Оба молчим. Во мне один слабоалкогольный коктейль, выпитый еще вначале вечера, я совсем трезвая, но немного бесстрашная.
— Спасибо, что приехал забрать. А то устала добираться на такси, потом пешком огородами до тайного хода, — все равно он уже все знает. Вроде и понимаю, что провоцирую, а вот не могу остановиться.
— Кому-то явно нельзя пить, — если Самир и злится, в его голосе я этого не слышу. Несмотря на окружающую нас темноту хочется заглянуть в глаза и убедиться, что он не улыбается.
— Кому то явно запрещают радоваться жизни, — не остаюсь в долгу.
— Мы дома поговорим, — этой фразой он ставит меня на место, лучше бы накричал. Как понять, что он чувствует, если вечно на его лице маска?
— Ты можешь не напрягаться, я и так знаю все, что ты хочешь сказать. Зануда, — оскорбление было лишним, но оно неумышленно слетает с губ.
— Лея… — предупреждающе звучит. — Лучшая защита — нападение? — он отъезжает от клуба.
— Я помню, что мне нельзя выходить, — наш разговор постоянно сводится к этой проблеме. — Я просто вещь, которую стоит держать под замком.
— Я не отношусь к тебе так! — вот сейчас в его голосу появляются эмоции.
— Относишься, Самир. Ты не интересуешься моим мнением. Не разговариваешь, не обсуждает, не даешь свободы. Поэтому мне и хочется вырваться из клетки, в которой ты пытаешься меня удержать. Я уже это говорила.
— Лея… — растер устало лицо. Мне стало стыдно. Наверняка устал, меня искал полночи, а я тут капризничаю. Нажав на газ, он больше не сказал ни слова.
****** ******
Утром меня ждал сюрприз. Огромный букет красных роз у постели. Их там штук пятьсот не меньше. Как и любой девчонке, мне приятно его внимание. Я знаю, что они от Самира, хоть записка отсутствует. От другого мужчины цветы бы в дом не пронесли.
«Блин, как приятно…» — хожу вокруг них нюхаю, трогаю. В моей богатой жизни цветы дарили лишь родные, друзья, папа… ни разу не дарил мужчина. Любимый мужчина. Вместо порки я получаю красивый букет и это нельзя не отметить.
Одеваюсь и спешу вниз, хочется… не знаю, чего хочется, но точно не прятаться в спальне. В дверь кто-то робко стучится, я набираю в легкие кислород, пытаюсь успокоиться. Сердечко волнительно бьется в груди. За дверью не Самир и я не скрываю расстройства:
— Самир Булатович, попросил передать, что приглашает вас к завтраку.
«Почему сам не поднялся?» — стараюсь не накручивать себя раньше времени, мало ли что за причины.
— А вы?.. — удивленно смотрю на охранника в коридоре. Заблудился?
— Ваш личный телохранитель, тенью буду следовать за вами, — серьезно произносит внушительного вида мужчина.
— А дома зачем?
— Приказ, — сухо отвечает, ничего не поясняя. Все ясно, больше никаких побегов.
Значит, пряник и кнут…
Мне нужно время, чтобы взять себя в руки. Могу расплакаться, поэтому возвращаюсь в спальню, тру глаза, нос, который щиплет и уши до боли, чтобы отвлечься. Я ведь согласилась спуститься к завтраку, должна улыбаться и делать вид, что меня ничего не задело. Пусть и с красным лицом.
— Чем собираешься заняться? — интересуется Самир, когда поздоровавшись, сажусь за стол. Если он и видит красные уши и глаза, то никак не комментирует.
— Сегодня у меня тренировка на свежем воздухе, — выдавливаю улыбку. Наливаю в кружку чай. — Я хочу вернуться на очное обучение, — я могу не спрашивать, но мне надо хоть о чем-то говорить, чтобы не расплакаться и не сбежать прямо сейчас в дом, где полным ходом идет ремонт.
— Предлагаю вернуться с первого сентября тут пару месяцев осталось, дотерпишь? — хоть какие-то уступки.
— Хорошо, — я киваю.
— Сегодня меня весь день не будет, вернусь поздно, — впервые он со мной что-то обсуждает, а я не испытываю радости. — Завтра планирую остаться поработать дома, хочешь, сходим куда-нибудь поужинаем?
— Ты приглашает меня на свидание? — не верится, а главное хочется сразу согласиться, но я прикусываю язык.
— Да.
— А охранника из коридора уберешь? — с надеждой в голосе.
— Нет.
— Даже думать не станешь? — волна разочарования накрывает с головой.
— Нет. Это делается для твоей безопасности.
Ничего он не понял…
— Не получится пойти в ресторан, я решила сесть на строгую диету…
Глава 44
Чех
Как же с ней непросто!
Я особо не общался с женщинами. Переспал и забыл. Мне было не до их надуманных проблем. Кто мир спасать спасать, делать его лучше, если я кобелем вокруг суки кружить начну? Вот по такому правилу и жил.
Между мной и Леей пропасть. Я постоянно об этом думаю. У нас разные представления о жизни. В моем — у нее должно быть все самое лучшее. Лея никогда и ни в чем не должна нуждаться. Я готов землю зубами грызть лишь бы ей все это дать. А главное — она должна быть в безопасности. И моя задача сделать так, чтобы никакая мерзость этого мира к ней не приблизилась.
В детстве закладываются семейные ценности и представления о том, какой должна быть семья. У меня с этим походу проблемы. Искажена картина счастливой семьи.
Наши родители поженились не по любви. Мама забеременела сразу после школы, отцу пришлось сделать предложение, после того, как с ним пообщались братья матери. В нашей семье никогда не было тепла, что же говорить о любви. Родители практически не общались. Мама старалась угодить отцу, делала все, чтобы муж остался довольным, но он просто не замечал, как много она трудилась. В конечном итоге отец ушел из семьи, когда мне было четырнадцать. К молодой девчонке, которая была на несколько лет старше меня. Позже у них родилась дочь. Я так и не смог его простить. Не расстроился и не пошел на похороны, когда его не стало.
