Тело заново пробуждается под его ласками, сознание куда-то уплывает. Я комочек нервных окончаний, куда не тронь, по телу проходится разряд удовольствия.
Тихие стоны становятся все громче, а после и вовсе перерастают в крик. Музыкой страсти заполнено все пространство нашей спальни: страстно, горячо, крышесносно. Мои губы горят от поцелуев, тело выгибается над кроватью, пальчики на ногах до боли поджимаются, бедра стискивают накаченный торс.
Еще…
Еще…
Я держусь в этом мире на какой-то ниточке и мечтаю, чтобы она разорвалась.
Самир опускает руку и надавливает пальцем на чувственный бугорок. Я кричу, рычу, царапаю его спину… Сгораю и снова возрождаюсь. Мы вместе достигаем пика, но Самир в последний момент покидает мое тело. Наши разгоряченные тела дрожат, мне не хочется открывать глаза, не хочется говорить, я чувствую себя такой счастливой.
— Мой рыжий ангел, я тебя люблю, — а вот слушать его голос я готова вечно, особенно, когда он произносит такие важные слова.
Глава 48
Чех
На ногах с пяти утра. На службе нет понятия дня и ночи. В любой момент тебя могут поднять. Экстренные ситуации требуют экстренных мер.
В семь позвонил Петр, предупредил, что не сможет приехать, через двадцать минут Олег сообщил, что заболел и мы остаемся без повара. Надо выяснить, что Лея предпочитает на завтрак, заказать еду. В этом вопросе я полный профан, все мое искусство в приготовлении пищи — как выжить в экстремальных условиях. Зачастую это не очень съедобно. Конечно, макароны сварить и приготовить яичницу могу, но хочется накормить Лею чем-то вкусным.
Иду сразу в свою спальню. Какое-то особое чувство греет душу. Открываю тихонько дверь и застываю, Лея стоит у окна, на голове полотенце, а на теле лишь моя рубашка. Сексуально. Охренеть. Маньяк во мне просится на свободу.
Я могу подкрасться незаметно, но не хочу напугать. Лея чуть оборачивается на шум закрывающейся двери. Улыбается, а я от стройных ног глаз отвезти не могу. Прижимаюсь сзади, упругая попочка упирается в ширинку. Мозг плавно стекает в штаны.
— Лея, — со стоном выдыхаю ей в волосы. Оглаживая бедра, забираюсь под рубашку… Опасность по десятибалльной шкале — десять. Она без трусов! И ты вроде напоминаешь себе, что нельзя, пора убирать руки и валить из спальни, но никакие доводы не могут остановить. Подхватываю и усаживаю на подоконник. Она хватается за край подоконника, хотя он очень широкий, на нем и прилечь можно. Беру ноги за щиколотки и развожу в сторону. Вгрызаюсь взглядом в картину, которая ставит меня на колени.
— Самир, нас увидят, — выдыхает Лея, когда мой язык начинает кружить вокруг сладкой плоти.
— Не увидят, — коротко бросаю. Позже объясню, что в окнах непростые стекла стоят…
Ну а дальше… тормоза отказывают. Забываюсь. Растворяюсь в ней. Для меня тоже многое впервые. Впервые влюблен и одержим. Впервые так безумно хочу женщину, что обо всем забываю. Впервые занимаюсь сексом на подоконнике…
…
— Ты как? — прижимаю разгоряченное тело к себе.
— Мне нужно опять в душ. Мы даже не разделись, — смеется Лея.
— Это ты на меня намекаешь? На тебе лишь расстегнутая рубашка.
— И твой запах, — водит носом у меня по шее.
— Лея, прекращай соблазнять, тебе нельзя.
— Ну, тебе ведь можно?.. — понижает голос до сексуальной хрипотцы. Никакой загадки в ее намерениях нет, шаловливые пальчики уже спускаются вниз. Подхватываю ее на руки и несу в душ. От такого щедрого предложения я не смогу отказаться…
***** *****
— Хочешь, познакомлю тебя со своими друзьями? — спустя два часа мы сидим на кухне и завтракаем.
— Хочу, — улыбаюсь Лее, ведь она с опаской задает вопрос. Пусть знакомит, с кем хочет, может, что-то новое о них узнаю.
— Они давно мечтают с тобой познакомиться, — заметно расслабляется, откусываю большой кусок яблочного пирога. Сахарная пудра остается на краюшке губы, сильное желание подняться и слизать языком, но я заставляю себя сидеть на месте.
— Как ты им меня представила? — Лея морщится, не говорит. — Давай уже, — улыбаюсь, чувствую себя счастливым, как дурак.
— Наденешь на палец обручальное кольцо, представлю тебя своим мужем, — выкручивается рыжая плутовка.
— Поехали в ювелирный, по дороге заедем и подадим заявление в ЗАГС.
— Зачем в ЗАГС? Мы ведь женаты, — подозрительно смотрит на меня. — Или не женаты?
— Женаты, Лея, но вдруг ты хочешь настоящую свадьбу, с размахом, с гостями и банкетом, мы ее организуем.
— Не хочу, пусть наша свадьба запомнится, как «кровавая» ее еще лет двести обсуждать будут, — довольно выдает она. — Колец хватит. Ты будешь носить обручалку? — никогда об этом не думал. Не носил ничего, кроме строгих золотых часов, а сейчас понимаю, что не против. И судя по внимательному взгляду и затаенному дыханию, ответ она ждет с замиранием сердца. Для Леи это важно.
- Конечно.
Наш разговор прерывает Игорь, дежуривший сегодня на въезде.
— Самир, там Барс в вольере лежит. Не ест, не встает, — парень встревожен, это чувство передается мне. Лея уже спешит к овчарке. Я давно заметил, что у нее очень доброе сердце. За сильным твердым характером прячется нежная девочка.
— Самир, его срочно нужно везти в ветеринарную клинику, — падает перед псом на колени и гладит его по шерсти. Багира места себе не находит, мечется в соседнем вольере. Я опускаю рядом на корточки, смотрю на Барса. Тяжестью сдавливает сердце. Предчувствие у меня нехорошее.
— Игорь, помоги, — поднимаем пса и несем в машину.
— Я с тобой поеду, — плача произносит Лисичка.
******* *******
Чех
Барс вчера на прогулке поймал крысу. Саня смог вырвать ее у Барса из пасти, но видно что-то попало. Мы нашли останки животного, сделали экспертизу, крыса не была больна, ее отравили.
Ветеринар сделал все, что необходимо, выписал препараты и расписал, как их принимать. Гарантий нам не дали, что очень расстроило Лею. Нужно ждать несколько дней.
— Почему, когда начинает казаться, что все плохое позади, что-то случается? — Барса мы оставили в гараже. Здесь было тепло, мы в любую минуту могли выйти и посмотреть, как он себя чувствует.
Лея не хотела есть, не хотела ложиться отдыхать, она практически не отходила от овчарки.
— Лея, тебе нужно поспать. Идем.
— Я еще немного с ним посижу, — не глядя на меня. Поднял ее, взял на руки и понес в спальню.
— До утра я за ним присмотрю, а ты ложись спать.
— Самир…
— Это не обсуждается. Увижу тебя внизу, накажу.
