— Как? — улыбнулась лисичка ни капли не испугавшись.
— Я придумаю что-нибудь, — старался говорить строго, но хрен там. — Лея, мне нужно поработать, как только закончу, приду. Лежишь и спишь, — укрывая одеялом, предупредил Лисичку.
На часах было почти три ночи, когда я закончил изучать отчеты. Несколько человек шли по следу Ирины и Кости и каждый день присылали на почту полученные данные. Сомнений почти не осталось, Ирина жива. Вопрос нескольких дней — обнаружить место, где укрывается мама Леи. Как только получу адрес, сразу же вылетаю.
Леи в спальне не было. Ослушалась плутовка. Не сомневаюсь, что сидит рядом с Барсом, гладит его и приговаривает, что он должен поправиться. Она будто себя винит в случившемся.
На первый взгляд Леи в гараже не было, Барс лежал на подстилке. При виде меня поднял голову, но тут же устало опустил. Я присел рядом и погладил его за ушами.
— Ну, и где моя жена? — произнес громко. — Выходи, я знаю, что ты за колонной, — очень старался сдержать улыбку. В узком проеме появилась виноватая моська.
— Как ты догадался?
— Слышал шорохи, когда входил. Твой организм хочет спать, поэтому ты действовала медленно.
— Это потому, что я растолстела, — вздохнула она тяжело.
— Твое тело идеально, не вздумай портить его диетами, — твердо произнес и помог ей выбраться из укрытия.
— В прошлый раз ты меня здесь не нашел.
— Я бы и сейчас вряд ли тебя нашел. Когда к собакам вернулось обоняние, они мне показали, где ты пряталась. А теперь спать. Барсу немного лучше.
— Мне тоже так показалось.
— Что ты хочешь утром на завтрак, Лея? — спросил, когда мы поднялись наверх и легли в постель. — Олег не сможет несколько дней готовить, мне нужно знать, чтобы заказывать еду.
— Зачем заказывать? Я в тайге научилась вполне прилично готовить. Петру и Валиду нравилось. Теперь у тебя есть настоящая жена, которая будет о тебе заботиться, — с гордостью заявила Лисичка, прижалась ко мне и почти сразу уснула.
Барс еще был очень слаб. Хуже ему не стало, что вселяло в нас надежду. Утром Лея приготовила завтрак. Мы сидели вдвоем в кухне и негромко беседовали обо всем, что нас интересовало. Ближе знакомились друг с другом.
— Самир, я хочу съездить к родителям на кладбище, ты не будешь против? — тихо спросила она, отворачивая лицо к окну. Как я могу быть против?
— Я могу поехать с тобой? — возможно, Лее хочется побыть одной, поговорить с родителями так, будто они ее слышат.
— Да. Мне бы этого хотелось.
— Тогда собирайся, по дороге заедем, купим цветы, — я так и не решился рассказать Лее, что ее мама жива. Вроде верил, что мы вышли на след Ирины, но… вдруг это не она. Причинить Леи боль, заставить поверить, что ее мама жива, а затем сказать «извини, я ошибся»?
Она всю дорогу была задумчивой и тихой, боялась расплакаться. Такое ощущение, что Лея готовит речь, прокручивает в голове моменты, которые хочет сказать родным. Я не мешал, держал ее крепко за руку, чтобы она ощутила поддержку.
— Можно, я пока сама с ними поговорю? Я ведь после похорон и не была у мамы на могиле, — кивнул, отпуская ее. Сможет Лея понять и простить, ведь я так долго скрывал от нее правду. Мне и сейчас непросто наблюдать, как она гладит холодный камень и тихо всхлипывает. Ее губы шевелятся, по щекам текут слезы. Мне то же есть о чем поговорить с другом»
«Саня, я знаю, ты готов меня в землю вколотить, за то, что я уступил своим чувства. Будь ты жив, сам бы меня застрелил. И был бы прав. Возможно, я не самый лучший кандидат в мужья для твоей дочери, но я клянусь на твоей могиле, что на ее щеках будут блестеть только слезы счастья. Я даю тебе слово, что никогда не обижу твою дочь. Я люблю Лею. Люблю так, как ты любил Ирину — всем сердцем, всей душой и разумом. Глупо просить у тебя ее руки, но мне бы хотелось, чтобы ты там сверху благословил наш союз» — я еще много о чем говорил с другом. Хотелось верить, что во Вселенной, есть другой мир, откуда за нами наблюдают наши родные. Слышал меня Саня или нет, я не знаю, но мне стало легче. С Ириной я надеялся увидеться в этом мире, поэтому к могиле даже не подходил.
Надеюсь, Лея меня простит…
Глава 49
Лея
Барс пошел на поправку. Для меня это стало уроком — надо беречь тех, кто нам дорого, относиться внимательнее друг к другу. Валида я видела нечасто, он все еще был слаб, часто придерживал руку, чтобы уменьшить боль в плече, но все равно отказывался лежать в постели. Ссылаясь на то, что не видел полгода своих друзей и вел затворнически-монашеский образ жизни, теперь он наверстывал упущенное. Наверное, раньше бы меня это немного задело, но сейчас я была рада за друга. Все свое свободное время мне посвящал Самир. Наша любовь, будто расцвета и становилась сильнее. Страсть всегда была запредельной, будто дарованной свыше. Стоило Чеху меня коснуться, тело, словно начинало вибрировать и звенеть, как редкий музыкальный инструмент. И чем чаще мы занимались любовью, тем острее я ощущала его желание. Иногда одного взгляда за столом хватало, чтобы тело вспыхнула.
Олег до сих пор болел, но я прекрасно справлялась с готовкой. Мужчинам нравилось. А мне доставляло удовольствие радовать любимого, создавать тепло и уют в нашем доме. Конечно, я понимала, что впереди у нас будут еще трудности и испытания, мы только начинаем узнавать друг друга, но была уверенность, что со всем справимся. А наш медовый месяц затянется еще не на один десяток лет.
Сегодня Самир куда-то улетает. Я очень старалась не поддаваться обиде, ведь он не говорит, зачем ему нужно в Краснодар. Если по работе, то почему бы не сказать? Что такого секретного находится в Краснодарском крае? Успокаивает, что он обещал рассказать, как только вернется, но все равно секретность напрягала. Скрытность я связывала только с возможной опасностью. Самир не хочет меня волновать, поэтому и молчит, но мне-то от этого не легче.
С утра я была на взводе. Омлет сгорел. Ноготь сломала. Палец порезала. Не хотелось мне отпускать Самира, но разве такого мужчину удержишь дома? Я же понимала, что его жизнь — постоянный риск. Сейчас я очень хорошо понимала свою маму, как же ей каждый раз тяжело было отпускать папу в командировки. Ждать, находиться в неведении, сходить с ума от беспокойства.
