Книга Ступени на эшафот, страница 28. Автор книги Юрий Корчевский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ступени на эшафот»

Cтраница 28

Матвей решил следующим днём обыск учинить. Дело нудное, потому как надо санкцию прокурора получить, да ещё двух свидетелей привлечь. Соседи обычно не соглашаются, опасаясь мести. К удивлению Матвея, санкцию получил быстро, как только упомянул про склад взрывчатых веществ.

Нагрянули всей группой из трёх человек с утра, взяв в понятые дворников. Матвей в дверь постучал, хозяйке заявил, что есть подозрение в самогоноварении и продаже спиртного.

– Поклёп! – всплеснула руками хозяйка. – Навет! Соседи облыжно оболгали!

Монополию на производство и продажу спиртного имело государство, но фабриканты могли купить патент за серьёзные деньги и производить. Тот же известный промышленник Смирнов, выпускавший водку, или Шустов, чьи коньяки славились не только в России. Да и взятки чиновникам играли не последнюю роль. Например, 30 мая 1907 года в Санкт-Петербурге открылось сразу несколько игорных домов. Градоначальник их тут же своим распоряжением закрыл. Дескать – нездоровые интересы, граждан такие игры развращают. Но получил взятку в сто тысяч рублей и запрет снял.

Жандармы по комнатам бревенчатого домика прошлись – нет бомб. В подвал спустились – и здесь только овощи, на зиму приготовленные. Зато в дровянике во дворе, скрытые за поленницей с колотыми дровами бомбы обнаружились в количестве двадцати семи штук. Хозяйка в ноги упала – не моё! Оказалось – племянник захаживал частенько, тётушке помочь.

Огород вскопать, картошку убрать, дровишек напилить-наколоть, в дровяник уложить.

– Где племянник живёт?

– В Перевозном переулке, на Большой Охте, четвёртый дом.

– Работает?

– Сказывает – болен, не может за станком стоять. Он раньше на Путиловском заводе работал.

Бомбы аккуратно в пролётку сложили, описав в протоколе при понятых. Да и вывезли к сапёрам, в расположение Измайловского полка. А потом на Охту, за племянником.

Племянник в сарае за домом оказался, где у него мастерская. С виду не скажешь, что хворый. Косая сажень в плечах, мышцы так и перекатываются под холщовой рубахой.

Арестовали, руки связали верёвкой, учинили обыск. Мастерская оказалась занятной, нашлись готовые взрыватели и ещё один, с часовым механизмом, редкость. Умельца в следственную тюрьму перевезли. До полуночи в отделении просидели, корпели над бумагами. С утра наверняка адвокат заявится, будет протоколы требовать. Адвокаты у всех партий на содержании есть и не самые плохие. Защищать готовы кого угодно, отъявленных убийц и бомбистов, которых схватили на месте преступления. Иногда им удавалось разжалобить присяжных, приговоры давали мягкие. Да ещё продажные газетчики шумиху поднимали в защиту арестованных.

Уважения адвокаты и газетные репортёры в полиции, жандармерии, да и среди чиновничества не имели. Впрочем, среди простого люда тоже. Одно дело выйти на демонстрацию, требовать учреждения Государственной думы или повышения зарплаты, другое – метать бомбы в почтовые отделения, где гибли невиновные люди, или швырять под коляску градоначальника или генерала, причём в людном месте, где случайных жертв не избежать.

Офицеры Охранного отделения все чёрные, закулисные стороны боевых дружин политических партий знали хорошо и считали боевиков настоящими врагами народа. Позже, в 1937 году понятие это извратилось, врагами народа стали люди порядочные, зачастую оклеветанные завистниками.

Матвею радоваться бы первому успеху на новой должности, работа с информаторами привела к уничтожению склада с бомбами, аресту подпольщика. Но, видимо, действовал неосторожно или новые информаторы наводку на него дали, либо проследил кто за Охранным отделением. Что стоило заинтересованному лицу купить бинокль – хороший, морской, с приличным увеличением, немецкого производства «Карл Цейс»? Дорого, но хорошая вещь стоит своих денег. Поставь наблюдателя с биноклем в квартире напротив Охранного отделения или штаба Отдельного корпуса жандармов и быстро вычислишь сотрудников, даже если они не в униформе, а в штатском.

Слежку за собой заметил Матвей. Не аккуратно вели его, не профессионалы. При Охранном отделении есть группа филёров. Те обучены, с опытом. Ведут требуемое лицо так, что и опытный глаз не сразу слежку определит. Неприметного вида мужичонка повадился за ним ходить. Матвей слежку определил в первый же день. Оторвался легко. На повороте трамвайных путей, когда трамвай скорость снижает, вскочил на ходу, на заднюю площадку, с удовлетворением наблюдал, как заметался по тротуару соглядатай.

Утром Матвей зашёл к начальнику группы филёров, прапорщику Костылеву, попросил об одолжении – проследить за «хвостом», установить – кто такой, адрес.

– Сделаю. Ты, Матвей Павлович, как выходить будешь, предупреди. Я человека отряжу из самых опытных.

– Спасибо.

– Спасибо потом скажешь.

Около полудня телефонировал Костылеву.

– Это Матвей Павлович, я выхожу.

– Через пять минут, моему человеку позицию занять надо.

Матвей даже десять минут выждал, вышел, осмотрелся. Филёра не заметил, а вчерашний наблюдатель на месте, полуобернулся, старательно делает вид, что Матвей его не интересует. Ну-ну. Матвей прошёлся в штаб, затем в ресторан, пообедать. «Хвост» не отставал. Пока Матвей в ресторане был, оставался на улице. В ресторане стёкла зеркальные, с улицы не видно, что в ресторане происходит. А из ресторана видимость отличная. Сделав заказ официанту, Матвей поднялся из-за столика, к окну подошёл, осматривать улицу стал. «Хвост» вон он, прячется в арке доходного дома, периодически выглядывает. А вот филёра не видно. Неужели Костылев подвёл? Не должно быть, он человек добросовестный и слово всегда держит. Не было среди прохожих человека, похожего на филёра. Многих из них Матвей знал в лицо, приходилось общаться по службе.

Официант заказ принёс быстро. К обеденному времени посетители почти всегда одни и те же, из близлежащих контор и учреждений. Повара уже и готовили к этому времени. Солянка, отбивная с гарниром и чай с булочкой, вкусно, сытно и достойно штабс-капитана. Всё же денежное довольствие повысилось по сравнению с прежним званием и должностью. Офицерство в царской России – средний класс. Не бедствовали, могли позволить себе летом выехать в отпуск в Крым, питаться пристойно. Впрочем, учителя и врачи жили не на много хуже в финансовом отношении. Государство ценило людей образованных, опору любой страны.

Пообедав, вернулся на службу. Всеобщая беда любой службы России – отчёты. За их составлением засиделся. Он теперь руководитель, пусть и невеликого масштаба, всего двое подчинённых. Зато писанины прибавилось изрядно. Отложив ручку, потянулся. Пора идти домой, за окном уже смеркается. Вдруг звонок телефона раздался.

– Матвей Павлович, вы ещё на службе? Если есть минутка, зайдите.

Голос Костылева. Значит, что-то разнюхал филёр. Зашёл, потому как интересно было. Войдя, сел на стул.

– Внимательно слушаю.

– Вам знаком некий Власов? Может – по учётам проходил?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация