– Я ночью туда не собираюсь, – отрезал Матвей.
– Хотелось бы, гражданин хороший, задаток получить, а лучше всю оплату.
– Авансом?
– Чего?
Слова такого извозчик не знал. Но Матвей упрямиться не стал, вытащил рубль, отдал.
Лошадь сытая, экипаж несла быстро. Уже и Обводной канал, Екатерингофка видна.
– Вам куда, господин?
– Налево и остановись. Несколько минут и назад поедем.
– Вы оплачивали только сюда.
Матвей ещё рубль отдал. Прошёлся немного по берегу. Недалеко местечко удобное. Вроде небольшого затона. И место кем-то облюбовано. Старое кострище, порубленный пень рядом.
– Едем! – вскочил в пролётку Матвей.
Вроде бы к казни предателя готов, а всё равно нехорошо на душе, мерзко. Если бы в перестрелке убил, когда оба в равном положении, тогда другое дело. Фирсов безоружный. Однако все чувства, целый океан, перевешивают ненависть к предателю. Сдавал своих же сослуживцев и секретных агентов. Сколько их убито было, кто считал. Исчез, сгинул человек, в сводках полиции о найденных трупах не значился. Может – с полюбовницей сбежал в тёплые края?
В общем, в девять вечера вышел из здания. Недалеко от входа пролётка стоит, извозчик на козлах восседает. Матвей подошёл, узнать хотел – его ли ждут? Как бы ни ошибиться. А извозчик ему:
– Здравия желаю, господин ротмистр!
Вот шельма! Матвей в штатском, а он опознал.
– Добрый вечер, – ответил Матвей.
– Вы один, без сродственника?
– Сейчас приведу.
Матвей в следственную тюрьму, распорядился привести Фирсова и вернуть ему вещи, коли изымались. При помещении в камеру изымался брючный ремень, шнурки с ботинок, если таковые имелись. Это чтобы узник не повесился. А ещё изымались драгоценности – кольца, серьги, цепочки, как и деньги, дабы в карты не играли или не подкупали сокамерников. Ну и конечно ножи, кастеты, спички.
Привели Фирсова. Он провёл в одиночной камере почти сутки, но за это время сильно изменился. Как-то постарел, осунулся и взгляд уже тоскливый.
– На очную ставку едем, Фирсов! Или желаете назвать добровольно тех, кому записку писали?
– Не было такого! – стал упорствовать бывший столоначальник.
Вот же гад! Не хватает духу признаться за мерзость. Предательство хуже убийства, по мнению Матвея, поскольку разрушает в человеке веру в порядочность, надёжность сослуживцев. На рискованной службе без этого нельзя. Ни в армии, ни в гвардии, ни в полиции или жандармерии.
– Руки за спину, выходим! – скомандовал Матвей.
Вывел его Матвей, уселись в пролётку, поехали. Фирсов забеспокоился.
– Куда мы едем?
– В другую тюрьму вас переводят, начальство так распорядилось.
– А почему конвоя нет?
– Бежать думаете? Не получится. Застрелю.
Видимо, что-то заподозрил Фирсов.
Улицы по вечернему времени полупустынные, выбрались в сторону Комендантского аэродрома. Окраина города, никаких построек почти. Матвей знал эти места, впереди озеро Долгое. Не туда ли кучер направляет коня? И почему сюда? Матвей выбрал для расправы другое место. Подумалось – наверное, привозил сюда не раз на расправу. Кто он, этот кучер? Ох, непрост! Уже темнота спустилась, но лошадь идёт уверенно, потом встала. Фирсов с сиденья вскочил.
– Куда вы меня везёте?
Кучер вскочил с облучка, резко обернулся и ударил столоначальника по голове. Как позже оказалось – кастетом. Фирсов рухнул на пол пролётки.
– Вот так-то лучше. А то заладил – куда везёте? Господин ротмистр, попрошу помочь, возьмите за ноги, а то испачкаться кровью можете.
Фирсова вытащили из пролётки. Матвей наклонился, прислушался. Дыхания не слышно.
– Не извольте беспокоиться, господин ротмистр. До сих пор осечек не было. Вас куда отвезти?
– А… Фирсова здесь бросим?
Кучер захихикал.
– Да он уже никуда не уйдёт. Днём вороньё растерзает да собаки.
– Нехорошо как-то, всё же человек.
– Он не человек, а предатель.
Ага, кучер в курсе. Обратно ехали молча. Обратная дорога показалась долгой. Матвей попросил остановить за квартал от дома. Прогулялся, мрачные мысли попытался из головы выкинуть.
Утром на службе к фон Коттену не пошёл, а начальник и не приглашал. Видимо – кучер уже известил полковника. Да он такой же кучер, как из Матвея балерина. Особо доверенный человек для специфических поручений. Явно из нижних чинов умелец, не чурающийся кровавых поручений. Даже мысль закралась – не из палачей ли Шлиссельбургской крепости, судя по возрасту – отставных. А только умение с возрастом никуда не денешь, не пропьёшь.
Месяц прошёл, а то и немного больше, как Матвея вызвали к шефу жандармов Герасимову. Был он начальником Охранного отделения, потом на повышение пошёл. Под шефом жандармов и Охранное отделение, и Отдельный корпус жандармов и жандармские посты на железных дорогах. Матвей Александра Васильевича уважал, опытный специалист, а ныне в генеральском звании. Матвей щёткой мундир почистил, бархатной тряпицей сапоги до зеркального блеска довёл.
Прибыл, вытянулся в струнку, доложил:
– Господин генерал! Ротмистр Охранного отделения Кулишников прибыл!
– Вольно! Присаживайтесь.
И протянул гербовую бумагу.
– Читайте.
А на бумаге высочайший указ, подписанный самим государем, о награждении Матвея орденом Святого Владимира четвёртой степени и жалование титула барона. Неожиданно, но приятно. Только не понятно, почему не в Орденском капитуле вручали, как рассказывал отец, а в рабочей обстановке.
Генерал как будто мысли прочитал.
– Сами понимать должны, за какие заслуги орден. Дело сделали большое, но хвастаться не стоит. Наше упущение, чёрное пятно на нашей службе.
Матвею вручили и орден в коробочке, и муаровую ленту к нему. Герасимов в колокольчик позвонил, явился адъютант, на маленьком подносе бутылка коньяка, рюмочки и бутерброды с чёрной икрой. Бутылка уже открыта. Адъютант поднос на стол поставил, рюмки наполнил и удалился.
– Матвей Павлович, за вас!
Подняли рюмки, выпили, закусили.
– Всегда полагал, что вы по службе успешны будете. Батюшка ваш хорошо государю служил, теперь вы продолжили. Так же и впредь поступайте. Не удивлюсь, если со временем моё место займёте!
Посидели немного, выпили ещё, поговорили о службе, о намечающихся тенденциях среди революционеров.
– Между нами, Матвей Павлович. Полагаю – нас ждут большие потрясения. Был недавно на приёме у государя. Обрисовал обстановку, просил увеличить финансирование, увеличить штаты. И что вы думаете?
