И вдруг случайно на службе услышал разговор сослуживцев, что продаются две дачи в Ольгино. Местечко это Матвей знал, был как-то по служебным делам. На берегу Невской губы, проезд удобный, либо по Приморскому шоссе, либо по железной дороге. Есть и платформа и небольшой вокзал. Посёлок невелик, но телефонизирован, а ещё есть уличное освещение.
Тут же поинтересовался у офицеров адресом. Штабс-капитан Земсков посетовал:
– Сам бы купил, да денег не хватает. Рекомендую.
И дал адрес. После службы Матвей домой, уговорил отца поглядеть. На пролётку и в путь. Показалось – далековато. Но это на экипаже. Поездом сподручнее и точно быстрее.
Владелец дачу не расхваливал, что Павлу и Матвею понравилось. Участок большой, на земле кустарник – малина, крыжовник. И деревья – ели, берёзы. Воздух напоен ароматами. А из-за забора видна гладь Невской губы, фактически часть Финского залива, только более пресная из-за невских вод, уж больно полноводна река.
– Позвольте полюбопытствовать, почему такую красоту продаём? – спросил Павел.
Дом деревянный, крепкий, в два этажа, на каждом этаже по две просторных комнаты, да ещё мезонин.
– Вдовец я ноне, – вздохнул владелец. – Каждый предмет в доме о моей супружнице напоминает. Тяжело мне здесь. Дети разъехались. Дочь замужем в Москве, сын военный, служит в Киеве. К себе зовёт. Продам дачу и квартиру в городе, да и поеду.
Сговорились о цене, ударили по рукам. Встречу назначили на послезавтра. Надо хозяину документы приготовить, а Матвею деньги.
Оформление покупки времени много не заняло. Купчую заверили в управе посёлка, Матвей деньги отдал. Как-то быстро получилось. Месяц просматривал газеты, а купил случайно.
Следующий день выходной. Уже на правах владельца, на поезде привёз родителей. Для отца уже не удивительно, был и видел. А мама восхищалась.
– Всю жизнь мечтала поближе к природе. Надо же, сбылось. Когда можно переезжать?
– Да хоть завтра. Соберёте вещи, перевезём на пролётке – и живите. Магазин недалеко, да вы видели.
– Я уже с соседкой поговорил. Можно договориться с деревенскими, будут молоко носить, да овощи по мелочи. Редиску, огурцы, картошку, – высказался отец.
Родители не спеша участок обошли, потом дом обследовали. Особенно приглянулся мезонин. С него открывались прямо сказочные виды на песчаный берег, на рощицу, а за ней водную гладь.
Матвей не подозревал, что дача сыграет в его жизни и жизни родителей важную роль. Кажется, не связанные друг с другом события – премия, покупка дачи. Но дача спасла родителей в семнадцатом и восемнадцатом годах, когда ВЧК устроила «красный» террор. По телефонной книге ходили по адресам, брали в заложники хозяев, расстреливали. А потом и грабежи пошли. Пьяные матросы, да пролетариат стали изгонять хозяев на улицу, заселяться сами. В лучшем случае забирали деньги и ценности и шли пропивать-проедать. В худшем выводили во двор и расстреливали именем революции.
Глава 10
ВОЙНА
А через месяц, приехав навестить родителей, Матвей неожиданно для себя познакомился с прелестной девушкой, дочкой соседки по дачному посёлку, через забор. Матвей в цивильной одежде был, в руке сумка с продуктами, сошёл с поезда. Впереди него девушка. И получилось – куда она, туда следом и он. Девушка раз обернулась, другой. Уже к дачному участку подошли, когда девица остановилась и спросила:
– Вы почему меня преследуете?
– В мыслях не было. К себе на участок шёл, вот он.
И рукой показал. Девушка покраснела.
– Так вы новый сосед? Простите, я плохое подумала.
– Тогда давайте познакомимся. Матвей, столичный житель.
– Александра, очень приятно.
– Насчёт очень приятно – лукавите. Ещё минуту назад вы метали гром и молнию. Ладно, забудем об инциденте.
Взгляд Александры скользнул по левой руке Матвея, нет ли обручального кольца? Матвей усмехнулся. У незамужних девушек и женщин всегда оценивающий взгляд – перспективен ли мужчина в плане замужества.
Через несколько часов зашла соседка, пригласила всех на чай. Почему не составить компанию? Добрый сосед всяко лучше дальнего родственника. Не с пустыми руками пошли. Матвей сумку продуктов привёз. На чаепитие взяли печатные пряники тульские. А у соседки во дворе самовар дымит, стол накрыт, в вазочках варенье разное – малиновое, вишнёвое, крыжовниковое, да баранки с маком. Самовар на отдельном столике, хозяйка греет его шишками еловыми. Они тлеют, поддерживая жар, но и дыма дают много.
Посидели славно, почти до полуночи. Во дворе тепло, лето, компания славная, есть о чём поговорить. Соседка и её дочь начитанными оказались и завзятыми театралами. Ещё бы, жить в столице и не посетить Мариинский театр? Матвей театралом не был, ходил несколько раз. А вот литературу в свободное время читать любил. Тот же Пушкин учился в Царском Селе, в его квартире располагалось Охранное отделение, всё подталкивало читать поэта. И стихи его Матвей многие наизусть знал, а прозу любил. Впрочем, многие офицеры были книгочеями. Русское офицерство всегда отличалось высокой культурой, обширными знаниями, верностью присяге и сбережению чести.
Так случилось, что в воскресенье вышли к станции одновременно.
– Александра, заметьте, я вышел раньше вас и подозреваю вас в слежке. Наверное – хотите напасть и отобрать если не кошелёк, то сердце, – пошутил Матвей.
– Шутите!
Но к станции шли вместе и ехали в одном вагоне и купе. Говорили на разные темы, а когда сошли с поезда уже на вокзале столицы, договорились, когда встретятся снова. Поезда по этому направлению ходили три раза в сутки пригородного направления, а дальние на платформе Ольгино не останавливались.
Совместные поездки на дачу стали регулярными. Потом Матвей осмелился взять адрес съёмной квартиры Сашеньки. И очень вовремя, потому как дальше не каждый выходной смог выбираться.
Революционеры после бурных событий 1905–1907 годов зализали раны, отсиделись, переосмыслили неудачи и вновь подняли голову. Началось с убийства премьер-министра П. А. Столыпина в оперном театре Киева. На представлении в ложе был и сам государь, а Столыпин сидел в партере. К нему подошёл Богров и выстрелил из пистолета несколько раз. Одна из пуль попала в печень, вызвав массивное кровотечение. Террориста-убийцу схватили, он назвался анархистом, противником режима, хотя на самом деле был эсером.
Партии устроили индивидуальный террор – на видных представителей власти. А ещё среди рабочих распространяли воззвания, прокламации, организовывали подпольные кружки, где призывали к массовым неподчинениям. А на первом этапе – выдвижению экономических требований к владельцам заводов и фабрик. В городах были ещё неплохие условия на рабочих местах. В отдалённых местностях, да на приисках – значительно хуже. Хозяева иногда сами провоцировали рабочих. Долго это продолжаться не могло. На Ленских золотых приисках четвёртого апреля 1912 года началась мирная демонстрация. Рабочие пришли к управлению прииска. Хозяин выйти к митингующим отказался, обратился к губернатору, якобы бунтуют рабочие. Тот не разобрался, послал на усмирение войска. Кончилось ожидаемо трагически – было убито 270 человек и 250 ранено. Скрыть такое количество жертв невозможно, да ещё и печать подлила масла в огонь. По всей стране начались стачки, пошли призывы браться за оружие, бросить работу, выйти на баррикады. Стоило на приисках начать переговоры, пойти на уступки хотя бы в наболевших вопросах, обошлось бы без крови. Ленские события получились как запал. По всей стране начались волнения, митинги, стачки.
