Я старательно «учусь», задаю вопросы, пробую, радуюсь, когда получается, огорчаюсь, когда выходит плохо, а у самого в голове то и дело крутятся строчки депеш, писем, официальной переписки и секретных докладов. Эти дни были очень горячими на дипломатическом фронте, и мы пытались выторговать себе наилучшие условия в игре вокруг Франции с тем, чтобы и не обрушить Западный фронт, вынуждая немцев держать там побольше дивизий, но вместе с тем и не допустить полного восстановления Франции и ее влияния. Не стоило забывать о том, что с нами говорят и готовы нам в чем-то идти на уступки только до того момента, пока не перестанут в нас остро нуждаться. А это так или иначе, рано или поздно произойдет.
Поэтому и приходилось «ковать железо», пока было горячо, интригуя, торгуясь, завышая требования, создавая задел для будущих уступок. Британцам мы были сейчас очень нужны, поскольку генерал Петен с каждым днем обретал все большие силу и влияние, а анонсированный «парадный марш на Париж» в исполнении войск и союзников Верховного Военного Комитета, если он состоится без участия английских войск, может породить неприятные последствия, включая такие, как официальная реставрация монархии без их участия.
Нет, насколько мне известно, в Лондоне принципиально не против второй Реставрации, по примеру той, первой, когда британские и русские войска при поддержке союзников разбили Наполеона Бонапарта и на трон был возведен Людовик XVIII. Но парадокс в том, что, во-первых, в войне на стороне Антанты участвовал именно «официальный Париж» парламента, находящийся теперь в Руане, во-вторых, возможный фактический распад государства на несколько враждующих частей однозначно выводил Францию из войны и обрушивал Западный фронт, в-третьих, все лояльные Республике силы сейчас формировались именно вокруг парламента и фактически находились в зоне ответственности британских войск, в-четвертых, влияние и вес Петена усиливались с каждым днем, и поддержка прибывающего в Орлеан контингента Русского экспедиционного корпуса значительно усиливала его позиции. В общем, признать Петена и кинуть при этом парламент они не могли, мириться с распадом Франции не хотели, участвовать в войне в Европе без французской армии было невозможно, ну и так далее. А тут еще Коммуна в Париже с ее выходками.
К тому же сами войска, находящиеся непосредственно в окопах, стремительно теряли боеспособность и снимались с фронта целыми батальонами. И, как представлялось, удержать фронт от окончательного падения могло только восстановление единого авторитетного командования всей французской армией. Поэтому так активничала британская дипломатия, потому к этому делу подключилась «артиллерия главного калибра» в лице моего царственного собрата Георга V, потому сейчас в Орлеане офицеры британской разведки пытаются убедить Петена и возможного нового монарха Жана Орлеанского герцога де Гиза в том, что эти коварные русские хотят воспользоваться ситуацией и возвести на престол своего генерала принца Луи Наполеона Бонапарта, отодвинув Бурбонов от французского трона и фактически узурпировав власть.
Не желал оставаться в стороне и еще один мой царственный собрат король Италии Виктор Эммануил III, неровно дышащий к возможной перспективе воспользоваться ситуацией и каким-то образом вернуть во владения Савойского дома собственно сам Савой с Ниццей, а там, глядишь, и Корсика может стать объектом притязаний Италии к какой-нибудь Окситанской Социалистической Республике, с ними-то у Рима нет военного союза, верно? Вот и разрывался Витек между страхом, что Германия раздавит Францию и совместно с австрияками возьмется за Италию, и между страстным желанием получить свои «исконно итальянские земли обратно». Опять же, Албания, которую в Риме считали законной территорией Итальянского королевства. Да и прочие хотелки…
Да еще все более явным становился конфликт между Берлином и Веной, поскольку Германия крайне нервно реагировала на любые попытки сепаратного мира со стороны главного союзника, а активизация австро-венгерских эмиссаров в этом направлении не была видна только слепому. Было совершенно очевидно, что Австро-Венгрия в нынешнем виде держится из последних сил, и потому в Вене решительно возражали против начала наступления германских войск на Париж, логично полагая, что сразу же после этого в войну вступят США и положение, без того нерадостное, станет для Вены совершенно отчаянным.
В общем, все хотели всё, но фактически никто ничего не мог. Все замерло в шатком равновесии.
– Молодец! Девять раз! Молодец, папа!
– Спасибо, сынок. Ты способный учитель!
Мальчик счастливо заулыбался, отчаянно гордясь собой. Ах, малыш, если бы в жизни все проблемы можно было решать, просто бросив камешек в воду…
МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ.
ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО».
18 (31) мая 1917 года
– Итак, революционный комиссар по иностранным делам? И как вам ваш новоявленный коллега, а, Сергей Николаевич?
Свербеев склонил голову.
– Признаться, государь, во время прошлой высочайшей аудиенции я не поверил в напор и хватку господина Ульянова. Но, как видно, я ошибался. После аудиенции я затребовал в своем ведомстве, в разведке и в Отдельном корпусе жандармов справки об этом господине. Просто удивительно, как человек с таким острым словом и такой решительностью мог столько лет сидеть без явного движения в Швейцарии.
– Да, Сергей Николаевич, этот человек умеет ждать, но самое главное то, что он умеет не терять времени на пустые разговоры, когда момент наступил.
То, что мои министры со мной соглашаются, совершенно не означает, что они со мной согласны. Да, покивают, да, произнесут высокопарные верноподданнические слова, но в глубине души… В сущности, кто им Ленин? Один из десятков и сотен политических эмигрантов, которые зарабатывают себе на чашку кофе с круассаном, пописывая всякие статейки и пасквили на Россию? Мало ли было таких клоунов-грантоедов в мою эпоху? Но тут-то я точно знал, чего ожидать от данного человека. Потому и накачивал главу МИДа первостатейно.
– Господин Ульянов давно готовился к подобному развитию событий, прогнозируя европейскую, а за ней и мировую революцию по итогам или в самом конце Великой войны. Да, он немного ошибся со сроками, но февральские события в России были тем звонком, который наверняка указал ему, что время вот-вот наступит. То, что у нас это все закончилось лишь сменой монарха на престоле, не могло его слишком смутить, ведь на Россию в этом вопросе он и не рассчитывал, изначально полагая, что революция случится в более развитых странах – в Германии, Франции или в Швейцарии. И то, что при этом сама Швейцария не участвовала в Великой войне, особой роли не играло, поскольку общественные настроения там достаточно радикализированы, а сама Конфедерация очень серьезно зависит от импорта продовольствия, что немедля дало толчок для начала забастовок и прочих выступлений после перекрытия швейцарской границы. Так что господин Ульянов был готов, и вопрос стоял лишь в том, где именно он начнет свою игру. И ему удалось меня удивить, поскольку, признаюсь, я ставил на Швейцарию с возможной последующей конфедерацией с какой-нибудь социалистической Бургундией. Впрочем, мы заболтались. Так что там наш подопечный?
