– Ваша оценка ситуации в целом?
– Государь! Мы можем констатировать выход войны на Западном театре боевых действий из стадии позиционного тупика. Сплошной линии фронта больше нет. Немцы уже продвинулись вперед на ряде направлений более чем на сто верст, причем продвижение осуществляется на очень широком фронте и носит повсеместный характер. Как мы можем видеть на карте, практически весь восток Франции от швейцарской границы и до позиций британцев на севере Пикардии уже находится под контролем германской армии. Обстановка в целом складывается категорически не в пользу наших союзников.
– А как продвигается наша полицейская операция во Франции?
– Довольно успешно. Сводная русско-французская дивизия вошла сегодня в маленький городок Виши, где соединилась с частями генерала Петена.
Я криво усмехнулся про себя. Да, словосочетание Виши и Петен для меня значит несколько больше, чем для присутствующих в этом зале. И в этом мире в целом. Особенно в контексте возможного взятия немцами Парижа.
– Что еще?
– Отдельное беспокойство, государь, вызывает ситуация на итало-австрийском фронте. По имеющимся данным разведки, по ту сторону фронта явно идут приготовления к большому наступлению. А я, как уже говорилось, крайне скептически отношусь к боеспособности итальянской армии. Так что если австрияки таки ударят, то последствия могут быть весьма плачевными, особенно с учетом того, что практически все резервы, включая полицию и карабинеров, сейчас находятся во Франции. Если рухнет итальянский фронт, то…
Палицын развел руками.
– Понятно.
Я киваю и задумчиво смотрю куда-то в пространство времени. Ситуация препаршивая. Мягко говоря. Ситуация, которая еще пару дней назад выглядела довольно прогнозируемой, вдруг снова превращалась в нагромождение хаоса и случайностей. Устоит ли Франция? Не факт. Устоят ли британцы? Не факт. Вступят ли в войну американцы? И снова-таки не факт. Про итальянцев и говорить нечего. Да, думается, что в Берлине уже поставили шампанское в холодильники.
– Итак, господа, мы заслушали генерала Палицына. Слово министру иностранных дел господину Свербееву.
Глава МИДа встал. Сегодня он олицетворял собой некую мрачную невозмутимую холодность. Зная его обычную сдержанность, помноженную на профессионализм кадрового дипломата, можно только предполагать, какие бури бушуют у него в душе.
– Ваше императорское величество! Господа! Прежде всего хотел бы проинформировать вас о решении, принятом на экстренном заседании Военного кабинета в Лондоне. На означенном заседании пришли к единому мнению, что поражение в войне неизбежно приведет к потере Ирландии, а победа позволит вернуть Ирландию обратно, проведя там соответствующую полицейскую операцию. Поэтому войска будут перебрасываться в Европу, даже если это приведет к временной потере контроля Лондона над ирландским островом. Впрочем, оппозиция резко критикует принятое решение и заявляет о том, что эта мера может значительно ухудшить и так сложную общественную ситуацию в самой Метрополии, приведет к резкому росту антивоенных демонстраций и забастовок, в результате которых саму Британию может ждать хаос, аналогичный французскому, а потеря контроля над Ирландией может запустить эффект карточного домика и в итоге привести к потере ряда отдаленных колоний, включая Индию.
Свербеев перелистнул страницу.
– Из Вашингтона поступают самые противоречивые сообщения. С одной стороны, есть требование президента Вильсона к Германии с требованием прекращения наступления и отвода войск, а с другой – изоляционисты перешли в решительную атаку на правительство, всеми силами пытаясь предотвратить вступление США в войну. Причем, как заявляется, в безнадежную войну, поскольку ситуация во Франции катастрофическая. В то же время, по имеющимся сведениям, подготовка первой сводной дивизии возможного Экспедиционного корпуса США ведется полным ходом. Однако ряд аналитиков полагает, что эти действия носят слишком демонстрационный характер и призваны скорее оказать давление на Берлин, чем осуществить реальную переброску этих сил в Европу. К тому же ситуация в Мексике может потребовать применения американских войск и на своем континенте.
Снова шелест бумаги.
– В Мадриде в российское посольство прибыл представитель нового диктатора Испании генерала Примо де Ривера и передал послание, в котором выражена благодарность России за признание и поддержку. Было заявлено, что в самые кратчайшие сроки силы испанской армии будут готовы принять активное участие в полицейской операции в Окситании.
– О вступлении Испании в войну речь не идет?
– Пока нет, ваше величество. Только об участии в полицейской миссии, призванной восстановить порядок в регионах, соседствующих с Испанией.
– Продолжайте.
– Продолжаются волнения в Швейцарии. Но тут, как и в Ирландии с Мексикой, особых изменений нет. Такова международная ситуация на данный момент, государь.
– Благодарю докладчиков. Теперь мы можем перейти к рассмотрению главного вопроса повестки дня – ультиматума, который фактически был нам предъявлен вчера Германией. Ситуация непростая. Поэтому нам нужно принять взвешенное решение, от которого, возможно, зависит будущее России, а возможно, и всего мира. Официальной позицией нашей империи, в особенности в последнее время, является стремление к миру. Россия неоднократно выступала с призывами к воюющим сторонам сесть за стол переговоров. Такие призывы делались и во времена моего царственного брата, делались они и сейчас. Как вы все помните, наши «100 дней для мира» все еще действуют. Германия нам предложила заключить мирный договор. И в нынешнем положении мы должны принять решение – готовы ли мы поступиться уже потерянными территориями и уйти с занятых нами земель в Галиции и на Кавказе, или же мы отклоняем выдвинутое немцами предложение и фактически вновь вступаем в войну. Итак, прежде чем решение будет принято, я хотел бы, чтобы присутствующие высказались по данному вопросу. Прошу вас, господа.
Первым слово взял глава Совета министров.
– Ваше величество, господа. Наше Отечество в очередной раз оказалось между дилеммой – выполнять свои обязательства, не будучи к этому готовым, или же взять паузу и постараться лучше подготовиться. Но, к сожалению, мы вынуждены принимать вызовы тогда, когда они поступают, а не тогда, когда мы к ним готовы. Да, проведена огромная работа. Российская промышленность заработала куда слаженнее и эффективнее, многие затянувшиеся проекты и заказы были соответствующим образом отлажены и запущены в производство. Ситуация во Франции сыграла нам на руку и заставила Британию и США ускорить отправку нам ранее оплаченных грузов, а также более лояльно подходить к заключению новых. И грузы эти уже полным ходом поступают в порты Романова-на-Мурмане, Архангельска и Владивостока. Однако в настоящее время все эти важнейшие для нашей армии и промышленности грузы либо в пути к нам, либо разгружаются в наших портах, либо отправляются по железной дороге. Но еще большее число грузов либо находится под погрузкой в портах отправления, либо на пути к ним, либо вообще только производится. Да, к весне следующего года Россия получила бы действительно мощную и современную армию, все предпосылки для этого имеются. Но готова ли наша армия воевать сейчас? Думаю, что лучше на этот вопрос ответят Ставка и Министерство обороны. Лично мое мнение таково – определяющим для нас должен стать не внешний, а внутренний аспект. Готово ли наше общество воевать дальше? Все эти пушки, броневики и аэропланы имеют значение только тогда, когда есть солдаты, а война имеет смысл ровно до того момента, пока не сломается ее внутренний стержень. Если продолжение войны приведет к революции, то нужно соглашаться на мир, какие бы тяжелые условия нам ни выставляли. А общественные настроения сейчас, как мне представляется, могут и не поддержать решение о продолжении войны. В том числе и настроения в армии. Фактически нам предстоит нашу армию создавать заново. Нам нужна передышка. Поэтому, мое мнение, нужно процесс затягивать максимально. Чем больше бушует Германия на Западе, чем больше она увязает во Франции, тем меньше сил у нее будет на нас. И тем больше будут заинтересованы в подъеме России другие страны. Например, уже практически готов к подписанию договор с США о ленд-лизе. Причем если этот договор вступит в действие сразу после объявления Америкой войны Германии, то вот другие договора, включая соглашения об открытии широких кредитных линий, о поставках военной и технической продукции и о строительстве в России новых современных предприятий, готовы к действию уже сейчас. И чем больше будет затягиваться ситуация во Франции, тем больше преимуществ с этого получит наша империя.
