– Да. Мне приятно смотреть на них и окунаться в воспоминания детства…
– Детство… Судя по всему, твой дедушка такой замечательный… Я запомнил тот выразительный снимок, где ты с ним в каком-то саду. Он сидит в кресле, ты стоишь рядом… на заднем фоне замок. Так все здорово…
– Да. Мы отдыхали на вилле друзей семьи… Это недалеко от Рима. В Остии…
Остия! Засигналило в мозгу! Остия!
– И где там конкретно? – спросил он небрежно. – Я неплохо знаю эти места, но не помню такого замка. Ездил в те края на авто… даже два раза…
– Это же… – И Мария назвала точные координаты.
– Ясно, надо же, как забавно: был, а не заметил. Ну, бог с этим. Что делаешь?
– Отдыхаю…
– А я на неделю выпадаю. Дела замучили…
– Не перетрудись.
– Постараюсь. На связи.
– О’кей… – пропела Мария. – О’кей…
– Интересно, а кем работает твой дедушка? Он, наверное, уже на пенсии?
– Нет, – услышал он от Марии. – Работает до сих пор. Он служащий библиотеки Ватикана…
Через час раздался другой звонок. Данила обратил внимание, что события обычно то стоят, то бегут друг за другом… И плотность их так увеличивается, что буквально физически ощущаешь эту субстанцию под названием «бытие»…
– День добрый! – услышал он голос Паоло, своего информатора.
– Добрый!
– Я нашел человека, о котором ты говорил.
– Кого?
– Женщину. Ее адрес… – Паоло диктовал не спеша, медленно, что было странно слышать от итальянца.
Данила судорожно записал адрес на клочке бумаги. В уме он уже прикинул, как далеко ему ехать… Закрывая дверь своего номера в отеле, он подумал, что, возможно, первая часть задачи уже решена.
В отеле на окраине Рима Данилу обескуражили, сообщив, что постоялица, о которой он спрашивает, ушла. Когда? Примерно 40 минут назад. Или час.
– А… И не сказала – куда?
– Мы не спрашиваем своих постояльцев об этом, – сообщил пожилой мужчина, очевидно, хозяин этой гостиницы…
Поблагодарив, Данила ушел… И здесь его осенило… Он, кажется, понял, куда могла отправиться молодая художница…
* * *
…Задняя часть дома Полянского Арсения Николаевича была погружена в темноту, похоже, там перегорели лампочки. Марьянов посветил фонариком, свет вырвал из темноты углы мебели, стол, картины на стенах…
– Здесь еще тайник должен иметься. Для хранения картин, – сказал Павел.
– Так вот же по стенам висят.
– Это не те картины, которые он прятал. Это – другие.
– Как же его здесь найдешь? – проворчал Марьянов.
– Найдем, – сказал Паша с уверенностью, которую сам не смог бы объяснить.
Паша внимательно простукивал стены, осмотрел камин. Чутье подсказывало ему, что тайник есть: по логике, больше хранить картины Арсению Николаевичу было негде. И поэтому все требовалось подвергнуть тщательному осмотру. Нужно просмотреть буквально каждый сантиметр. В такой темноте смотреть было неудобно…
Марьянов отлучился – сходил за инструментами. Вскоре вернулся, и они с Пашей стали сосредоточенно простукивать стены и осматривать углы. Наткнувшись на дымоход, Павел принялся постукивать по нему… Но ничего подозрительного не обнаружил.
– Камин смотрел? – спросил Марьянов.
– Да, – со вздохом признался Паша.
– Может быть, еще раз…
Их охватил самый настоящий азарт. Похоже, Марьянов тоже заразился Пашиной уверенностью. Работали они почти молча, изредка бросая друг другу реплики. В одном из углов были найдены остатки разрушенной печи.
– Дом старый, – обронил Марьянов. – Когда-то печь здесь была. Потом сделали камин.
Паше пришла в голову странная мысль: он внимательно обследовал эту разрушенную печь, потом постучал, по звуку понял, что за ней – пустота. Он напрягся. Стукнул сильнее. Нет, не послышалось… звук был характерный… Он пощупал стену. Она была в выбоинах. Он скользил пальцами по ней… Со стороны, наверное, это выглядело так, словно он слепой и ощупывает преграду, возникшую перед ним. Он поставил фонарик на пол и внимательно обследовал стену.
Паша не заметил, как сзади вырос Марьянов.
– Что нашел, а?
– Слушай, не уверен, но вдруг? Давай попробуем с другой стороны…
Они вышли в соседнюю комнату, которая примыкала к той, где находились остатки печи. На том самом месте стоял шкаф. Вдвоем они подвинули его. Открылся тайник, прикрытый картонкой под цвет стены. Рудягин отодвинул картон. Там в ряд стояли картины. Марьянов не удержался и присвистнул.
– Ого! Ты был прав! Ну надо же, какой нюх. Какая интуиция…
Хорошо, что было темно, Марьянов не увидел, что Паша покраснел. Это была слабость, которую лучше никому не демонстрировать. Как ни прискорбно – Паша еще не отучился краснеть…
– Да. Кажется, пазл сложился, – сказал он с чувством удовлетворения. – Но поиски будем продолжать дальше.
Подпол был на кухне. Подняв крышку, Марьянов направил туда свет фонаря. Луч упал на волосы, покрытые темной бордовой коркой, лицо, точнее, то, что от него осталось. И запах… Пашу чуть не вырвало. Он все никак не мог привыкнуть к виду трупов. Светлана говорила, что к этому привыкнуть невозможно, если только ты не тупая чушка, которой все по фигу. Павла ее объяснения не устраивали, даже раздражали. Получается, что он такая кисейная барышня, которая чуть что – и падает в обморок. Разве это годится?
– Да как же так. – Марьянов выглядел растерянным. – Почему? Тут у меня под носом совершилось убийство, а я и не знал…
– Этого никто не знал. Если бы не чистая случайность, все было бы шито-крыто и до сих пор. Это Лидия Васильевна обмолвилась.
– Но я-то ничего не заметил. – В голове Марьянова звучала обида. – Как же не сообразил?
– Вызывай группу, – тихо сказал Павел. – Вот мы и нашли жертву Арсения Николаевича.
Глава пятнадцатая
Право последней ночи
И все, кого ты вправду любила,
Живыми останутся для тебя.
Анна Ахматова
Внезапно пошел дождь, хотя ничто его не предвещало… Сильный, с резкими порывами ветра. Зонтик лежал в сумочке, но вряд ли он мог спасти в такой ливень… Ольга какое-то время раздумывала: может быть, повернуть обратно, но потом решила, что откладывать не стоит. И дождь здесь совсем не помеха…
На электричке она доехала быстро… В Остии дождь прекратился. Когда Ольга шла по небольшому пролеску, ведущему к замку, не было ни ветра, ни дождя, только тишина – глубокая, плотная. Она шла быстрым шагом, боясь не успеть…
