– Куда бежит, дура? – сказал один из татей. – Там же обрыв, к реке ведет. Не денется никуда.
Встал Ерофей, вгляделся.
Белое пятно отделилось от черных кибиток, добралось до края косогора, заметалось. К ней тянулись темные точки преследователей.
Ерофей посмотрел на Атымтая, лежащего без сознания. Пробормотал:
– Прыгай, девочка. Лучше уж так, чем…
И Гайни послушалась. Подбежала к прерывистой линии, бросилась вниз.
– Во дает, отчаянная, – поразился все тот же разбойник. – Там же высоко, костей не собрать.
Неужто разбилась? Сжал Ерофей кулаки, застыл на месте. Смотрел на реку. Ждал.
Кокжал и его люди собрались на краю обрыва, тоже вниз глядели. Прыгать не рискнули.
– Говорю же, сдохла девка, – решил разбойник.
И только Ерофей подумал было так же, как далеко посередине реки всплыло светлое пятнышко. Отчаянно замахало ручками, пытаясь удержаться на плаву.
– Ты смотри-ка, – опять удивился рядом тать. – Выжила. Вот только доплывет ли? Там глубоко, течение быстрое.
Гайни барахталась в воде. Потихоньку плыла к другому берегу. Но и силы теряла.
– Нет, не доплывет, – заявил разбойник. – Ослабла уже. Хотя ей чуть-чуть осталось.
Девушка, видимо, совсем утомилась. Плыть перестала. Ушла под воду.
– А что я говорил? – сказал тать. – Жаль, красивая была. Я бы ее с удовольствием…
Повернулся Ерофей, со всего маху ударил его по уху. Достал со своими разговорами. Болтун грохнулся наземь.
Нацелился было московит на другого, рядом. Думал, тот его сейчас бить будет.
Да только замер на месте.
Потому как разбойник про пленников напрочь забыл.
Глядел Ерофею за спину, на реку.
Еще и пальцем показывал:
– Это чего там делается?!
Обернулся Ерофей. Присмотрелся, да чуть не оторопел.
С другого берега, куда Гайни плыла, из зарослей, выскочили люди. Бросились в воду, подхватили девушку. Потащили на сушу. Тот, что девушку нес, настоящий гигант. Тауман, конечно, кто же еще.
Другой, пониже, на берег вылез, стал Кокжалу кулаком грозить, да всякие неприличные слова кричать. Серке, понятное дело. Дальше, в зарослях, другие люди. На конях.
Молодцы, спасли-таки девушку.
Стойбище змеиное зашевелилось. Кокжал и его подручные на коней прыгали, к реке скакали. Большая часть в погоню отправилась, только десяток остался, пленников сторожить.
Серке и другие спасители скрылись в кустах.
А Ерофей сел устало на землю. Нет больше сил на ногах стоять.
Чуть погодя услышал топот копыт. С другой стороны от речки, со степи, к опустевшему стойбищу неслись трое всадников. Впереди Беррен и Кармыс. Чуть поодаль Сасыкбай.
Оказывается, и про Ерофея с юнцом не забыли. Явились-таки, не запылились.
Глава 14. Погоня
Разбойники, что остались, тоже конников заметили. Засуетились, забегали. А вот поздно.
Еще издали Кармыс начал пускать стрелы. Вот один разбойник со стоном осел на землю со стрелой в груди, за ним другой, третий. Остальные спрятались за повозки.
И тогда налетел Беррен. С копьем наперевес. Видимо, решил поупражняться.
Низенький толстый разбойник с щитом и саблей выбежал навстречу. Думал, остановить сможет.
Ничего подобного.
Не помог щит.
Насадил Беррен татя на острие, как куропатку на вертел. Конь помчался дальше, воин стряхнул лиходея с копья. Перехватил в другую руку, коротко замахнулся, ткнул во второго. Тот как раз с воплем выбежал из укрытия.
Пролетела стрела, другая.
Мимо Беррена.
Оказывается, рядом с Ерофеем стоял тать. Целился из лука в Беррена.
Московит набросился на стрелка. Свалил, ударил по лицу. Оглушил.
Взял кинжал, подполз к Атымтаю.
Перерезал веревку. Похлопал парня по щекам, чтобы привести в чувство.
Оглянулся, что там творится у друзей.
На Беррена набежали сразу трое, махали саблями.
Пустяки.
Одному Беррен с ходу разбил саблей глупую голову. Копье обронил где-то. От других стал отбиваться, гарцуя на коне.
А потом замычал от боли. Один из нападавших изловчился и полоснул его по ноге.
Ерофей поднял бровь.
Оказывается, и Беррена можно ранить.
Взвизгнула стрела, впилась умелому татю в спину. Работа Кармыса, конечно же.
Обозленный Беррен добил второго противника.
Последний разбойник бежал со всех ног к реке.
Сасыкбай поскакал за ним.
Догнал, поднял топор, ударил по голове.
Ерофей помог Атымтаю подняться.
– Где Гайни? – спросил юноша.
– В порядке. Ее Серке забрал. Уходим.
Кармыс подъехал к ним. На худом лице улыбка.
– Как ты тут, северянин? Кокжал не сильно обижал?
– Терпимо, – ответил Ерофей. Подошел к ближайшему коню татей. Взобрался в седло лишь с третьей попытки.
Атымтай потер кисти рук, запрыгнул на другого коня.
Беррен перевязывал ногу.
А Кармыс, наоборот, слез с коня.
– Ты куда, мерген? – спросил, подъехав, Сасыкбай.
– Хочу посмотреть, как живет ваш хваленый Кокжал, – Кармыс направился к кибитке главаря. – У него много добра должно быть.
Из кибиток пугливо выглядывали старухи.
– С ума сошел? – крикнул Сасыкбай. – Сейчас остальные вернутся.
Кармыс даже не обернулся.
– Серке парень ловкий. Надолго им головы заморочит. Я пока по сундукам пошарю.
И скрылся в кибитке Кокжала.
Ладно. Придется ждать. Не оставлять же его здесь.
Время шло, а стрелок не появлялся.
– Что-то он долго. С ним все в порядке? – забеспокоился Атымтай.
– Непроходимый глупец, – буркнул Сасыкбай. – Из-за него все погибнем.
Ерофей направил коня к кибитке Кокжала.
И тут же остановил.
На другом берегу реки из-за холма появились всадники. Много всадников. Впереди Кокжал.
Заметил Ерофея, закричал. Ударил коня пятками, поскакал скорее к воде. Конные потянулись за ним.
Вернулись-таки, кровопийцы.
Беррен замычал. Сасыкбай крикнул:
– Скорее, глупец! Они вернулись.
