Книга Большая девочка, страница 66. Автор книги Даниэла Стил

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Большая девочка»

Cтраница 66

Колин точно обрисовал ситуацию. Родители его — славные, очень интеллигентные люди. И в то же время словно отрешенные от реальности. Мать производила впечатление глубоко подавленного человека, а отец и вовсе казался сломленным жизнью. Лица у обоих — как, видно, и сама жизнь — были лишены всяких красок. Такое впечатление, будто Колина они даже не видят, все затмевала тень погибшего старшего сына. Разговор всякий раз сворачивал на него, а любое упоминание о делах Колина тут же выливалось в нелестное для него сравнение с братом. Им было невозможно угодить. Хоть и совсем иначе, но они оказались столь же невыносимы, как и родители Виктории, и их общество навевало уныние. Когда Колин с Викторией отвезли его родителей в гостиницу, Виктории захотелось его обнять и утешить жаркими поцелуями, но Колин ее опередил. Это был их первый поцелуй, и Виктория вложила в него все свои чувства, все сострадание, любовь и нежность. Ей хотелось залечить его старые раны, сделать так, чтобы он забыл свое одиночество в родной семье и вечное недовольство родителей. Без колебаний Виктория пригласила Колина заехать к ней, Харлан и Джон уже спали. Виктория и Колин говорили об общих обидах, и он был благодарен ей за понимание и поддержку.

Разговор, перемежающийся поцелуями, продлился до глубокой ночи. Родители Колина не вызвали в сердце Виктории ни тепла, ни сострадания. Ей было обидно за Колина, но у Уайтов, по крайней мере, было какое‑то извинение. Викторию же в семье откровенно не любили. А родители Колина были раздавлены гибелью любимого старшего сына. Но и в том, и в другом случае родители проявили жестокосердие, они сумели убедить своих детей в том, что они ни на что не годятся. Теперь детям, уже ставшим взрослыми, так и придется по жизни нести эту несправедливость. Виктория считала, что это преступление — внушать своему ребенку, что его не только не любят дома, но он вообще недостоин любви и его не полюбит никто и никогда. Это было проклятием ее жизни, а оказалось, что и Колина тоже.

В ту ночь они сумели дать друг другу ту любовь, утешение и поддержку, которую заслуживали и так долго ждали. Для обоих это было событие, изменившее их жизнь. Виктория больше не докладывала Харлану обо всем, что происходит у нее на свиданиях. Теперь она оберегала от посторонних глаз и свои отношения с Колином, и его сокровенные тайны, а он так же бережно относился к ней. Своей сестре он рассказал о Виктории только самые необходимые вещи. Ему тоже хотелось оградить Викторию от переживаний, сберечь их нарождающееся чувство. Их отношения были пронизаны уважением, нежностью и благодарностью.

Вскоре после знакомства с родителями они в очередной раз пошли в ресторан, и это был еще один знаменательный для обоих вечер. Виктория понимала, что это глупо, ей было неловко придавать этому такое большое значение, но факт оставался фактом, и Колин это понял. Был День святого Валентина, и он повел ее в романтичный французский ресторанчик с фантастически вкусной кухней, хотя Виктория проявила силу воли и ела очень умеренно. Ужин был великолепен, а потом они отправились не к ней, как раньше, а к нему. У Колина было припасено для нее шампанское и изящный золотой браслет с крошечным сердечком из бриллиантов, он надел браслет на ее руку и поцеловал. Виктория приникла к Колину и сама не заметила, как они очутились в постели. Одежда была отброшена в сторону, а вместе с ней и все годы одиночества, прожитые друг без друга. Они отдавали друг другу всю свою любовь, всю нерастраченную нежность, и каждый чувствовал: его — любят. Они это заслужили и наконец дождались своей любви.

С этого вечера началась их совместная жизнь. Они вместе ужинали, иногда проводили вечер дома, готовили, убирались, ходили в зал на тренажеры и в кино, ночевали то у нее, то у него и сумели слить воедино две самостоятельные жизни. Им было хорошо вместе, о таких отношениях можно было только мечтать.

Идея поехать куда‑нибудь на весенние каникулы принадлежала Колину. Грейси зазывала сестру в Лос‑Анджелес, но Виктории не хотелось. Родственники наверняка испортят им весь отдых, а если они с Колином и дальше будут вместе, то скоро ему так или иначе придется познакомиться с ее родней. Виктория с ужасом ждала этого момента и даже несколько раз говорила на эту тему с доктором Уотсон, которая искренне была рада за нее.

— Почему ты боишься знакомить его с родителями? — спросила доктор, не понимая причину ее упрямства.

— А вдруг они внушат ему, что я недостойна любви, и он решит, что они правы? — выпалила она в панике.

— Ты и впрямь так думаешь? — спросила доктор, глядя ей в глаза. Виктория покачала головой.

— Нет. А вдруг? Они могут быть очень убедительны.

— Ничего подобного. Единственный человек, кого им удалось убедить, это ты. Им никто не поверит, кроме собственного ребенка, и это делает их поведение особенно жестоким. Никто другой на эту чушь не купится. Мне кажется, что у Колина хватит ума это понять.

— Надеюсь. Просто я ужасно волнуюсь. Заведут свою обычную песню, а мне перед Колином красней. Унизительно!

— Может, и заведут. Но уверяю тебя, ему это не понравится, они только потеряют в его глазах. А кстати, ты уже пригласила его на свадьбу сестры? — Виктория об этом еще ничего не говорила.

— Нет еще. Но собираюсь. Не хочу, чтобы он видел меня в этом жутком коричневом платье. Срамота!

— Еще не все потеряно. Убеди сестру, что тебе надо быть в чем‑то другом. Время еще есть, — напомнила доктор Уотсон.

— Вы же знаете, она и слышать не хочет. Придется вытерпеть, но мне до смерти не хочется, чтобы Колин видел меня в таком наряде.

— А мне кажется, для него это не имеет значения. И коричневое платье на его отношение к тебе никак не повлияет. Тем более что у тебя теперь такой очаровательный носик, — улыбнулась мисс Уотсон. В глубине души она сожалела, что Виктория не находит в себе сил настоять на своем.


* * *


Секс с Колином был превосходен, но поначалу Виктория стеснялась своей полноты. Даже сейчас, после нескольких сброшенных фунтов, она оставалась крупнее, чем ей бы хотелось, и по‑прежнему тут и там на теле набегали предательские складки. Она не хотела, чтобы Колин это видел, и всякий раз торопливо гасила свет, забираясь в кровать. Так же, в темноте, она накидывала на себя халат и бежала в ванную. Пока в один прекрасный день Колин не убедил ее, что она нравится ему такая, как есть, что он обожает ее тело и готов целовать каждый его сантиметр. Он был так убедителен, что Виктория поверила. Всякий раз, как она раздевалась перед ним, Колин смотрел на нее с обожанием, как на богиню. С ним она чувствовала себя королевой секса и верховной жрицей любви. Никогда в жизни она еще не испытывала такого восторга, и после того как Виктория поняла, как он к ней относится, и поверила в искренность его чувств, они без конца оказывались в постели. Ей никогда в жизни не было так хорошо, даже диета больше не угнетала ее. Виктория продолжала ограничивать себя в еде, не позволяла себе мороженого и других опасных для фигуры продуктов и прилежно ходила в группу «Контроль за весом». Но главное — она была счастлива, ей хотелось забраться на крышу и кричать на весь мир, что Колин ее любит! Она дождалась! Она любима! И Колин — тоже. Он упивался ее нежным голосом, ценил ее поддержку и любовь и от этого расцветал на глазах. Вот чего ему так не хватало все эти годы! Их совместная жизнь напоминала обильно политый сад, где все растет и расцветает пышным цветом. Любовь вселила в них новые силы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация