Делаю круг, приземляюсь, хотя очень не хочется мы с метелочкой хотим еще полетать, но приказы наставницы не обсуждаются.
Не у всех ведьм получилось. В сторону стоят три ведьмы понурив головы.
– Это, потрясающе, Миди, – ты такая красивая! – сжимает руки, – поздравляю ведьма! – ухмыляется.
Морена.
Наступил день икс. На улице было сыро и холодно. Я куталась в свой плащ, в надежде согреться. Легко оделась, не думала, что будет так холодно. Наша компания из четверых человек: Алонзо, я, Миди и Мэни, приближались к перрону поезда. У меня от страха коленки тряслись. Я, всего три месяца учусь в академии, силы ко мне пришли тоже три месяца назад. А меня в самое пекло, на борьбу с гаками.
Возле поезда, уже стояли все наши. Вилард, естественно с каштанкой. Сколько раз, еще, я буду переживать по – этому поводу?
У всех были хмурые лица. Все понимали, что можем не вернуться назад. Мы, словно, разыгрывали лотерею, вернемся или нет.
В поезде, ехали все в одном вагоне. Там были только деревянные лавочки. Не на увеселительную прогулку едем. О комфорте можно забыть.
Наша академия попала под руководство одного военного, Александра. На вид, ему было лет тридцать пять, виски, уже, тронула седина. Между бровей пролегла складка, видимо, часто хмурился. Тело было накаченным и подтянутым. Конечно, физическая форма необходима при такой работе.
Устроилась напротив него. Все мои друзья ушли в кафе, купить себе поесть, что – то горяченькое.
Александр, пристально смотрел на меня, на шее у него забилась вена, глаза заволокло пеленой. Он нервно облизнул губы, прошелся по моей груди. Как назло, одела майку с глубоким вырезом. Нервно попыталась поправить ее. Его взгляд переместился на короткие шортики, начал шарить им по моим голым коленкам.
Вот гад! Видно же, что на руке обручальный браслет.
– Не нужно стрелять в меня женатыми глазами! – кутаясь в плащ, говорю этому вояке.
– Знаешь, крошка, говорят поезд это месть, где ты спишь с первым встречным – бросает на меня похотливый взгляд.
– Не нужно обольщаться, я с вами не буду спать! – я уже киплю от злобы. Мужлан не доделанный!
От того, чтобы набить ему морду спасают вернувшиеся ребята.
– Ну, и на какое место мне сесть? – спрашивает Мэни.
– На заднее садись не ошибешься. – драконий юмор у Алонзо, конечно, специфический.
Он нахмурился, увидев наши переглядки с военным.
– Проблемы, крошка? – прошептал мне на ухо.
– Сейчас нет, ты со мной – обнимаю его за живот. Если бы у меня был брат, я хотела бы, чтоб он был похож на него. От него исходила сила уверенность. В его объятьях чувствую себя, как за каменной стеной.
Прибыли на место. Здесь, потрясающе красиво. Остров возвышается над уровнем моря. Воздух теплый и влажный. Неповторимое сочетание прозрачной, бирюзовой воды и белоснежного песка. Кругом растут высоченные пальмы, на полянках цветы распространяют дурманящий аромат. Домики маленькие, одноэтажные, но выгладят очень уютно.
– Александр, а жить мы в доме будем? Спросила с надеждой в голосе.
– Нет. Гаков видели в лесу, так, что получите на базе палатки. Ночевать придется в них. – не глядя на меня, говорит военный.
Заходим в лесную чащу.
– Держи, Кир, держи его! – слышу детский голос.
Перед нами девочка, лет шести, хорошенькая, с блестящими карими глазами. Мальчику, лет двенадцать. В руках, схватив за уши, держит зайца, и уверенно засовывает в мешок.
Девочка радостно хлопает в ладоши. Прелесть!
– Дети, вы кто и откуда? – спрашивает Александр.
Кир задвигает девочку себе за спину. Защитник, улыбаюсь.
– Я, Кир, это, – поворачивает голову себе за спину – Иа, моя сестра. Мы зайца на продажу поймали.
– А, где родители? -спрашиваю я.
– Нас воспитывает бабушка. Родителей нет, чусрым съел, когда они рыбачили. Я единственный кормилец. Пропустите нас, мы до заката должны успеть на рынок.
Какие милые детки. Хочу таких же. Как мы с ними похожи. Я тоже без родителей, но я взрослая, а они так рано их потеряли.
– Это здесь видели чусрым? Я не знала, что кто – то пострадал. – жалко детишек до слез.
–Да, это не так давно было. – дрогнувшим голосом говорит Кир. Захотелось обнять, защитить. Инстинкт материнский проснулся, наверно.
– Ладно, – милостиво говорит вояка, – идите уже.
Провожаю улыбкой детей. Идем дальше.
Вечером, с горем пополам поставили палатку. Решили разместиться в ней всей нашей честной компанией.
Развели костер. Хорошо так сидим греемся.
– Как вас угораздило, таких не опытных попасть сюда? – начал разговор Александр.
– Практика всем обязательна, ее нужно пройти всем. -отпив из железной кружки, подняла на него глаза.
– Совсем дела плохи, если детей присылают. – покачал головой вояка.
Наши разговоры прерывают Вилард и Глория, усаживаясь на бревна, вокруг костра.
– Вилард, где ты поранился! -вопит каштанка. – Давай перевяжу.
Царапина на пальце, а она уже истерику устраивает. Заботливая блин.
– Хоть бы что – то сняла, корону или нимб, а то не много ли для одной извилины. – говорила тихо, но, видимо, все равно услышали. Вилард с Алонзо прячут ухмылки в кулак, каштанка побагровела вместе с волосами, но продолжала виться возле него.
Алонзо пошел за ветками. Александр, опять, начал свои игры в гляделки. Прошелся по мне похотливым взглядом. Это не укрылось от моей подруги, Миди.
– Старый конь, а туда же мечтает о новой борозде – шепнула мне на ухо. Я не сдержалась, прыснула от смеха. Нет, она не исправима!
Вилард прожигал меня взглядом, попивая чай, принесенный Глорией. Да хоть дыру во мне прожги! Мне все равно! Пялился бы лучше на свою жабу, возомнившей себя царевной – лягушкой. Она готова была облизать его с головы до ног. А этот королевич, как – будто позволял ей унижаться. Где же ее гордость? Мне, почти, стало ее жалко. Почти.
Пережила смерть родителей, которые были для меня всем. Пережила и то, что я сирена. А если узнают, мне грозит смерть. Не хочу, не буду больше страдать по нему! Гад, он смог так легко от меня отказаться, нужна ли я ему? Любил ли он меня когда – нибудь?
Еще и это окажется не настоящим. Я должна узнать больше о своем прошлом, о Вилене. Язык не поворачивается назвать ее мамой. У меня были мама и папа. Это те, кто меня вырастили.
Но все равно нужно узнать о своем прошлом, без него ведь нет будущего. Заодно отвлекусь от мыслей о Виларде.
Еще эти ночные кошмары не дают мне покоя. Я устала просыпаться так, устала страдать. Чувствую себя, не восемнадцати – летней девочкой, а женщиной. Которой, как минимум тридцать пять.
