– Зря ты связываешься с Вероникой. Альфа очень дорожит ею.
– Значит, заберу ее себе, раз альфе какая-то шл…, – вовремя вспоминаю, что на моих руках сидит ребёнок, – какая то Вероника дороже ребёнка.
Анечка доверчиво прижимается ко мне, обнимая пухлыми ручками.
В этот момент понимаю, что любого порву за нее. Не знаю, что со мной творится, возможно, нереализованный материнский инстинкт проснулся. У девочки жизнь явно не сахар, кто-то должен за нее заступиться.
Как сложится моя дальнейшая жизнь, неизвестно, может, отец просто убьёт меня, всё-таки я хорошую трепку задала его любимице, Веронике.
Заходим на кухню, мама чистит картошку, смеется вместе с Татьяной.
– А это кто у тебя на руках? – спрашивает мама, вытирая руки о полотенце.
– Знакомься, мама, это Анечка. Татьяна, покормите ребёнка, она сегодня молодец, хорошо занималась, – не говорю, чем. Интересно, Татьяна знает про оборотней?
– Да, тётя Таня. Артём учил нас распоз...... Распуз… – она хмурится, не может закончить слово. – находить следы. Я оленя выследила.
– Молодец, – улыбается Татьяна, ставит на стол тарелку с красным супом, с интересом смотрю на тарелку.
– Что это?
– Хочешь?
– Да, я голодная, как волк, – мама улыбается.
Сажу Анечку на стул.
– Привет, Аня. Я Светлана, – мама протягивает руку для рукопожатия.
– Очень приятно, – девочка пожимает мамину руку и накидывается на суп.
Сажусь рядом, глажу её по голове, мне хочется всё время её касаться, сердце щемит, как подумаю, сколько бедная малышка пережила.
Татьяна накрывает на стол, садится рядом, мы едим, расспрашиваю её об отце. Татьяна очень тепло отзывается о нём. Завтра приедет и узнаю, что в нём такого хорошего.
Аня всё доела, сидит, клюет носом.
– Ты спишь днём? – спрашивать девочку.
– Да, иногда.
– Пойдём, я уложу тебя.
– Можно поспать в твоей комнате? А то в моей живет Бабайка.
– Кто? – непонимающе смотрю на маму.
– Так детей пугают. – Объясняет мама. – Не верь, Аня, Бабайки не существует.
– Есть! – утвердительно говорит она. -Тётя Вероника сказала, что он живет под моей кроватью.
Охотно ей верю, она, видимо, про себя рассказывала.
– Пойдём, – беру её на руки.
– Амелия, она большая, сама дойдёт, – говорит мама.
– Ну и что? Мне так хочется. И Аня не против. Так ведь?
– Да, – она крепко обнимает меня за шею.
В комнате, ложусь рядом с ней, с телефона читаю сказку Волкова про Элли.
– У тебя смешная речь, – смеясь, говорит Аня.
– Это акцент. Русский не мой родной язык.
– А мне нравится.
Она прижимается ко мне, ее глаза закрываются.
– Мама… – засыпая, говорит она, разбивая моё сердце одним словом на куски.
Никто никогда не назовет меня так, мне некому будет читать сказки.
Поворачиваю голову, вытирая слезу, возле моей кровати сидит Артём. Не слышала, как он вошёл.
– Из тебя получится отличная мама, – голос у него нежный, непривычный, в нём нет насмешки.
– Нет, этого не будет.
– Почему?
– Я не хочу, чтобы мой ребёнок пережил то, что пережила я в своё время при обращении в оборотня.
– Но это проходит со временем. – говорит Артём.
– Я не хочу обсуждать это. Не с тобой.
– Пойдём тогда просто прогуляемся?
– А Анечка?
– Она ещё пару часов проспит, но, если ты так волнуешься, можешь попросить свою маму, она присмотрит.
– Хорошо, – нехотя соглашаюсь.
Мама с радостью соглашается, ложится рядом с Аней.
А мы идём в лес, быстро обращаемся, бежим с Артёмом наперегонки, бесимся, играя, кусаем друг друга.
Через полчаса прошусь обратно, мне не терпится вернуться, проверить, все ли с Аней в порядке.
Артем обнимает меня, убираю его руки с талии.
– Извини, но мое сердце занято.
– Ты подумала, что я пристаю к тебе?
– А на что это похоже? – он рассмеялся.
– Нет, извини, конечно, но у меня есть невеста. Она работает помощницей у Виктора.
– Да? А она не будет ревновать? Ты то обнимаешь, то подзуживаешь меня.
– Я к тебе как к сестре отношусь.
От сердца отлегло. Хватит мне Альфы и беты, хотя вряд ли мы увидимся с ними.
– А кем твоё сердце занято?
– Его больше не будет в моей жизни.
– Почему? Ну-ка, быстро рассказывай! – вздыхаю, похоже, не отверчусь.
Рассказываю про свои метания между двумя самцами и про измену тоже.
– Ну, ты даёшь! Обижаться из-за такой ерунды?
– Ерунда?! Они изменяли мне! – возмущаюсь.
– Нормальные, здоровые мужики, ты не даёшь, как они, по-твоему, должны были поступить?
– Это ваша мужская солидарность, и всё! Я же живу без этого и ничего, живая.
– Да, это странно. Тебе столько лет, как ты с этим миришься? Поэтому ты такая раздражительная, а пар спускать надо.
– Да иди ты! – фыркнула и ушла вперед.
Глава седьмая
Захожу в комнату, бросаю рюкзак на кресло.
– Ну, как она? – мама отрывается от прочтения книги.
– Все хорошо, не просыпалась. Что ты так волнуешься?
– Не знаю, я к ней так быстро привязалась.
Села на кресло и дождалась пробуждения Ани.
Когда она проснулась, улыбаясь, сказала:
– Я так долго давно не спала.
– Почему?
– Боялась засыпать, вдруг пришел бы Бабайка.
Весь день провела с Аней, учила ее читать, погуляли во дворе, иногда нам попадалось злая Вероника, она только недовольно морщилась.
На ночь, пришлось уложить Аню в её комнате, я не хотела, мама уговорила.
– Не дело, когда ребёнок спит в чужой кровати. Она большая, у неё есть своя комната
Утром проснулась от яркого света, за ночь выпал снег, всё преобразилось, он слепил глаза, все кругом преобразилось, непривычная для меня картина.
В мою комнату врывается весёлая Аня, прыгает на кровати.
– Снег! Ура! Пошли, поиграем в снежки?
– Тише ты, неугомонная, маму разбудишь.
