— Пер Ульсен, — сказала Кафа.
— Пастор Пер Ульсен, — констатировал Фредрик.
Кафа сосредоточенно посмотрела на Андреаса.
— Фотографии были не защищены?
— Сама флешка запаролена, но папка с фото открыта. Там есть еще один файл, но он заблокирован. Мы пытаемся его открыть.
— Ладно. И какой там пароль?
— «Рука Господня».
— «Рука Господня», — повторила Кафа, взвешивая эти два слова. — Что это означает?
Они понятия не имели.
Фредрик вытащил из кармана пачку обезболивающего, отделил две таблетки и проглотил, запив кофе. Затем он подошел к окну и остановился, скрестив руки на груди.
— По данным судмедэкспертизы, эмир, Мухаммед Халед Умар, был убит выстрелом в голову. Эксперты считают, что он был мертв менее чем за неделю до того, как мы нашли его тело в ванне. На лодыжках и запястьях они обнаружили повреждения тканей, указывающие на то, что он был туго связан. Значит, он оставался в живых еще долгое время после похищения.
Фредрик сделал паузу, задумчиво посмотрев в окно.
— Зачем? — спросил он. — Зачем похищать приговоренного террориста? Зачем преступнику так рисковать, похищать человека, который, естественно, находится под наблюдением полиции?
Чтобы отвлечь внимание. Это стало очевидно, и теперь с этим согласились все трое. Нужно было обмануть полицию, СМИ и всех остальных, заставить поверить, что бойня в Сульру — разборка между исламскими фундаменталистами и христианами. И хотя у Фредрика и были сомнения, они все-таки пошли по этому следу.
— Думаю, их планом было держать эмира, пока не умрет Пер Ульсен. В конце концов его бы освободили, но тогда убийца был бы уже далеко. Эмира пришлось убить потому, что захват Сульру прошел не так, как планировалось.
Фредрик повернулся.
У Кафы в уголке покрасневшего глаза образовалась слезинка. Под действием силы тяжести крупная, соленая капля стекла по лицу, по теплой бархатистой коже, какой казалась она Фредрику. У подбородка слезинка приостановилась, а потом снова разогналась и провалилась в яремную ямку, оставив после себя светящийся след. Кафа, ничего не замечая, была поглощена следующим витком мысли.
— Если не брать во внимание похищение эмира, остальные улики, указывающие на исламский след, были подготовлены дилетантски — шелковый платок с цитатой из Корана и странное предупреждение полиции. Те, кто стоят за этим, рассчитывали, что распутывание этих загадок займет у полиции время.
— Значит, их целью не было очернить мусульман. Это не было акцией разжигания ненависти к исламу. Такой способ действий был выбран только потому, что организаторы знали: все, что попахивает исламским терроризмом, привлечет колоссальное внимание. Полицию нужно было вести по исламскому следу столько времени, чтобы дать преступнику скрыться.
Фредрик медленно кивнул.
— И из этого следует, что человек на фото жив. Пер Ульсен жив, но ему угрожает опасность.
Помассировав еще нывшую после травмы шею, он продолжил.
— Если бы это было не так, преступник уже давно бы смылся, а не прятался на чердаке дома в центре Осло.
Фредрик прокашлялся, поднял голову и заговорил громче.
— Преступник еще не закончил. Он нанесет еще один удар. Я предупрежу Сюнне.
Все трое слушали шум машин. Андреас порылся в своей маленькой сумке.
— По крайней мере, финансы «Света Господнего» были в полном порядке. Их счет зарегистрирован на Плантенстедта. Вот почему мы ничего не нашли на Альфсена, — сказал он, кладя на стол выписку со счета. — Семьдесят два миллиона крон, — отчеканил он каждый слог. — Нечастое снятие наличных ежегодно. Каждый раз — сотни тысяч крон. Иногда больше.
— Бо́льшая часть денег появилась на счету семь лет назад, а именно шестьдесят миллионов. Полиции удалось проследить историю этих денег до абонентского ящика в Барбадосе. Там все следы теряются.
Андреас поднял голову.
— Чья-то щедрая рука помогает «Свету Господнему».
— А мы уверены, что это не просто спрятанное наследство Бьёрна Альфсена? — спросил Фредрик.
Андреас пожал плечами.
— Сомневаюсь. Альфсен занимался странными вещами в свое время, но ничто не указывает на то, что он когда-либо пользовался услугами офшорных компаний или скрывался от налогов.
Он потер лоб.
— Нет. Думаю, деньги из какого-то другого источника.
* * *
Кафа проводила коллег до двери. Взяв Фредрика за руку, она задержала его.
— СБП разрешила мне дальше участвовать в расследовании, — быстро сказала она. — Хотя версия об исламском следе и отпала, очень хочу продолжить вместе с вами.
Он улыбнулся.
— Ну конечно.
— Спасибо, — сказала она и, притянув его ближе, быстро поцеловала в щеку.
От нее пахло апельсинами и свежескошенной травой.
Глава 42
Стены, выкрашенные зеленой краской, были абсолютно голые, если не считать таблички на одной из них с надписью: «Бутерброды только для пациентов». Фредрик принес две чашки кофе и сел. На стуле напротив сидела молодая женщина. Казалось, что она мерзнет в тонком больничном халате. Она читала старую газету, стуча кончиками пальцев голых ног по полу.
— Полиция подтвердила, что погибший — разыскиваемый лидер исламистов, — прочел Фредрик из-за плеча Сюнне Йоргенсен.
— Нам пришлось сказать им кое-что, — констатировала Сюнне и выключила планшет.
Фредрик шепотом рассказал ей то, к чему они пришли с коллегами: что нужно ожидать нового нападения. Затем Сюнне вышла из комнаты ожидания. Сквозь дверное стекло Фредрику было видно, как приземистая, кряжистая женщина беспокойно бродит взад-вперед по комнате, приложив к уху телефон.
— Как там Кафа? — спросила она, вернувшись.
— Довольно неплохо. Она, конечно, напугана.
— Думаешь, вы сработаетесь с ней?
Фредрик понял, почему она спросила.
— Думаю, да. И я, и Андреас очень рады. Начало было не лучшим, но…
Он по-дружески толкнул ее локтем.
— Ничто так не сближает полицейских, как пуля в башке.
Больше Сюнне не стала бы спрашивать. Сюнне — она такая. И Фредрик знал, что не соврал ей. Теперь их трое. Пер, Пол и Кафа Аскеладд
[35], как выразился Андреас.
Кафа поцеловала его в щеку. Почему именно это ему вспомнилось, когда Сюнне спросила о ней? Какие чувства пробудило в нем это прикосновение? Он читал о таком. Постшоковая психологическая реакция. Человеку, пережившему стресс, важно выразить свою благодарность. Она поцеловала его. Это выражение дружеской благодарности. В глазах Кафы это выглядело так, как будто Фредрик спас ей жизнь. К черту, хватит думать об этом, сказал он себе. Кафа — его коллега. Молодая коллега ниже по званию. Ничего более.
