Сюнне кашлянула, желая привлечь его внимание. Ее серьезное выражение лица снова вызвало в нем уколы совести. Ведь это она несет ответственность за действия Фредрика на том чердаке. Себастиан Косс позаботился о том, чтобы вновь вынести на обсуждение психологическое состояние Фредрика, но Сюнне боролась за него, защищала и, наконец, настояла на том, чтобы его не увольняли. Его неверные поступки очерняли прежде всего ее. Комиссар Неме из тех, кто запоминает ошибки.
— Прости меня. Еще раз прости, — сказал Фредрик.
Фредрик уже не был так уверен в том, что тот телефонный разговор в коридоре между Коссом и Сюнне затянулся не из-за того, что те не сошлись в его оценках, и что речь шла о нем. Судя по всему, Сюнне не собиралась рассказывать, с кем говорила и о чем, и Фредрик решил, что лучше не спрашивать.
— Забудь.
Сюнне покосилась на босую женщину.
— Одного я не могу понять, — прошептала она. — Почему он тебя не убил?
Фредрик медленно покачал головой.
— Не знаю.
Сюнне опять включила планшет.
— Вот видео из хостела.
Съемки четырехнедельной давности. На первых кадрах — мужчина, входящий в дверь: в темной одежде, лицо закрыто кепкой. Кадры с камеры в помещении были лучше. Когда он подошел к ресепшен, его лицо стало видно. Сюнне поставила на «стоп». Фредрик прищурился.
— Хм-м, — сказал он. — Форма головы похожа. Глаза не могу разглядеть… Но нос и верхняя губа…
Фредрик замешкался.
— На нем маска. Выглядит очень естественно.
— И ты думаешь, это он?
Это он. Большое мускулистое тело. Точные, плавные движения. Фредрик вздрогнул, увидев, как одетый в темное подошел к доске с логином и паролем вайфай хостела, постоял не двигаясь несколько секунд и покинул ресепшен. Все именно так, как и предположила Кафа.
— Можно позаимствовать?
Фредрик взял планшет, Сюнне непонимающе уставилась на него, но не успела спросить, как их позвали, и они вышли из комнаты ожидания.
Запах зеленого мыла, антисептических средств и разваренных овощей напомнил ему об ушедшем времени. Молчаливые сиделки несли расплескивающиеся судна. Поскрипывали двери, были слышны тихие разговоры. У позвавшей их медсестры волосы были заплетены в косу, а на нагрудном кармане приколоты маленькие часики. Она шла на два шага впереди остальных. Медсестра остановилась перед голубой дверью.
— Врач разрешил десять минут, — сказала она.
В квадратной комнате воняло мочой. Постель была пуста. У окна в инвалидной коляске сидел человек.
— Ивар? Ивар, к вам пришли.
Медсестра взяла его за руку и повернула коляску. Его голова в шлеме из пенорезины и марлевых бинтов покоилась на лежавшей на его плече подушке. Изо рта на махровое полотенце падали блестящие капли. В сонную артерию по прозрачной трубке текла жидкость.
— Ивар, меня зовут Сюнне. Я работаю в полиции.
Сюнне присела на корточки.
Ивар Тюфте не шелохнулся. Только по слегка расширившимся зрачкам можно было догадаться, что он отреагировал на полицейских. Фредрик вспомнил, каким видел его в последний раз в подвале Сульру. Не подававшее признаков жизни тело после многочисленных ударов по голове стальной дверью. Уже тогда Фредрик боялся такого исхода.
— Ивар, вы понимаете, что я говорю?
Сюнне положила руку на колени пациента рядом с его рукой. Одна кисть Ивара была целиком забинтована и лежала неподвижно. Пальцы второй руки выдергивали нитки из бинтов. Сюнне осторожно погладила его большим пальцем. Человек в коляске задышал быстрее, с усилием поднял руку и положил ее поверх ладони Сюнне.
— А-а-а, — выдохнул Тюфте.
— Ивар, мы расследуем происшествие в Сульру. Пожмите мне руку, если поняли.
Они подождали.
— Сможете пожать мою руку?
Сюнне повернулась к Фредрику.
— Никакой реакции.
Только она поднялась, как дверь за спиной приоткрылась. Врач оказался человеком маленького роста. Пожав им руки влажной ладонью, он извинился за опоздание. Полицейские стояли в изножье постели, а врач говорил быстро и тихо.
— У пациента обширные повреждения мозга. Пока мы не можем давать какие-то прогнозы.
— Что с его рукой? — спросил Фредрик.
— Он кусает ее.
Врач выжидательно посмотрел на них обоих.
— Ну что же. Теперь вы увидели его, как и хотели. Если у вас есть еще вопросы, предлагаю обсудить их в моем кабинете.
Фредрик и Сюнне переглянулись.
— Отлично, — сказала Сюнне.
Когда они повернулись к выходу, Фредрик произнес.
— Можно мне… всего пару минут? Наедине?
Врач изучающе прищурился.
— Пару минут.
Фредрик открыл папку, которую взял с собой. Вынул лежавшую сверху фотографию. Это была та карточка из личных документов с флешки. Сначала Фредрик поднес ее к глазам Тюфте и затем положил ему на колени. Калека взглядом проследил за перемещением изображения, затем опустил на фото изувеченную руку и осторожно погладил пальцем. Спустя ровно час Фредрик уже сидел в машине на парковке около больницы в Уллеволе. Он потрогал пластырь между указательным и большим пальцами. Несмотря на анестезию, боль была жгучей и режущей. Стучало в висках.
— Какого черта ты там делал? — прошипела Сюнне.
— Занимался полицейской работой.
— Врач угрожал заявить на нас. Что, мать твою, произошло?
Фредрик посмотрел на нее извиняющимся взглядом.
— У нас был разговор.
Сюнне сердито взглянула на него.
— Да ну?
— Вначале Ивар Тюфте подтвердил, что это — дражайший член общины «Свет Господень». Вероятно, один из пропавших пасторов.
Фредрик протянул ей фотографию.
— А потом он подтвердил, что этот человек пытался его убить.
Он вернул ей планшет.
— Тот самый, что напал на нас на чердаке. Я показал Ивару видео из хостела. Тогда-то он и завопил и начал неистово кусать мою руку.
Глава 43
Уксусная кислота успокоила воспаленную десну. Запах обострил обоняние.
Он пожевал маленький кусочек ткани, пока язык не набух и не онемел. Потом он еще раз обмакнул ткань в жидкость бронзового цвета и пососал.
Норвегия оправдала его ожидания. Летом людей было мало, все разъехались в отпуска. Маленькая хижина в лесу находилась далеко в глуши. Здесь его никто не потревожит несколько недель. Вообще он собирался использовать это место как склад, но ситуация изменилась. Началась охота на охотника.
