— Это сложно — так замаскироваться?
Криминалист медленно покачала головой.
— Не сложно, но затратно по времени и предполагает колоссальную самодисциплину.
Они шли от района Квадратурен к Карл-Юханс-гате. Фредрик снова почувствовал свою хромоту и попытался скрыть ее. Полицейские присели за столик под навесом в кофейне. Фредрик ел водянистый овсяный маффин, а Кафа ковырялась в пластиковой миске с фруктовым салатом. Она достала из сумки несколько листков бумаги — вырезки из расписания поездов NSB
[40].
— Когда я сидела дома, и под конец мне стало скучно, я немного изучила вот это, — сказала она, будто считая необходимым оправдываться.
Таблица показывала, какие поезда останавливались на станции Сульбротан в час перед исчезновением Аннетте Ветре. Их оказалось всего три. Одна из строчек была подчеркнута.
— В 14:28 поезд из Вестфоллбане прибыл на пятый путь вокзала «Осло С»… А в 14:36 с шестого пути отправился пригородный поезд на Ши. В 14:54 он прибыл в Сульбротан.
Кафа подняла глаза и взглянула на Фредрика.
— Аннетте сказала Тине, что просто перешла перрон, верно?
Фредрик кивнул. Другие два поезда, которые останавливались в Сульбротане, не стояли на перроне одновременно с другими поездами на «Осло С». Фредрик склонился над таблицей и стал изучать расписание. Поезд вышел из Шиена, затем, миновав Порсгрунн, проследовал через города Вестфолла и сделал остановки в Драммене и Аскере. Фредрик провел пальцем по листку.
— Значит, ты думаешь, — он встретился с Кафой взглядом, — что в одном из этих городов находятся остальные члены общины?
Кафа улыбнулась, довольная, что он понял.
— Вполне естественно предположить, что они держатся вместе.
— А что если их держат в плену?
— Не думаю. Если они там не по собственной воле, то я не понимаю, зачем Аннетте так беспокоилась, чтобы полиция ничего не узнала. Должно быть другое объяснение.
Кафа откинула челку со лба, покосившись на Фредрика.
— Я спросила Андреаса, почему ты хромаешь. Он рассказал мне о твоем сыне. Фрикке. Мне очень жаль.
Сначала Фредрик удивленно уставился на нее. Затем отодвинул блюдце в сторону, глубоко вздохнул и сложил руки.
— Да. Представляю, каково вам, новичкам, слушать эту историю.
— Что случилось?
— Ты правда хочешь услышать? Это не слишком приятно.
Фредрик не помнил, каким был тот день. Совсем. Но тогда была середина июня, и, очевидно, деревья должны были утопать в роскошной зелени. Мягкий аромат лета проникал в комнату через балконную дверь. А в гнездах ласточек, которые располагались прямо над окном их спальни, кипела жизнь. Тем летом они не строили никаких планов. Но вот что случилось тогда — по крайней мере, так об этом рассказывали другие.
Элис уехала по делам в школу. Она работала учителем, но все еще находилась в декретном отпуске. Был последний учебный день, и ее класс переходил в среднюю школу. Фредрик проводил Софию на занятия. Они с классом собирались на барбекю. Затем он с Фрикком в коляске отвел Якоба в детский сад, забрал на почте посылку и пошел домой. Весна для Фредрика выдалась напряженной, и день, проведенный с сыном, вносил разнообразие в его будни. Он пообещал Элис встретить семью в чистом, опрятном доме с готовым домашним обедом. Поэтому, когда Фрикк, как обычно, уснул перед обедом, Фредрик побежал в магазин за углом. Он так уже делал и раньше. И Элис тоже. Дообеденный сон для Фрикка — святое, и это было так замечательно. Если он спал, то спал крепко.
Пожар, видимо, произошел от взрыва. Как показало следствие, он начался по причине возгорания электрического оборудования на кухне. В старом доме были деревянные полы и потолки. Стены из ДСП обклеены обоями.
— Когда я нашел Фрикка, он был уже мертв. Отравился дымом.
Фредрик снял очки и вытер уголок глаза.
Хранить воспоминания о только что начавшейся жизни очень непросто. Ведь поначалу все дети так похожи, тем более что этот ребенок был третьим. Фредрику было стыдно, но это правда. Он смутно помнил, как выглядел Фрикк и каким он был. Но одно воспоминание у него сохранилось, и оно трогало до слез всякий раз, когда он думал об этом. Как сильные маленькие ручки хватали его указательный палец, и малыш Фрикк изо всех сил тянул за него, чтобы достать до папы, а когда Фредрик помогал ему, улыбался своей трогательной беззубой улыбкой.
— Ты испытываешь чувство вины? — спросила Кафа.
Поначалу ничего другого, кроме вины, и не было. Но постепенно она, как болячка на ране, медленно подсыхая, утолщается, затвердевает, и, когда нарастает новая плоть, наконец отваливается.
— Вина — как луна. Она не светит постоянно. Но она всегда на небе. И хуже всего, что по ночам.
— Тебе неприятно говорить об этом?
— Никто больше не задает вопросов. Большинство, с кем я общаюсь сейчас, даже и не знают, что я когда-то был отцом троих детей. А те, кто знали, уже забыли. Когда проходит время, это остается важным только для тех, кого напрямую касается.
— Поэтому вы развелись? Ты и его мать?
Фредрик вздохнул.
— Конечно. Ведь я потерял ее сына.
Он глубоко вдохнул и махнул рукой.
Все стало просто. Он видел разного рода отношения. Удачные и неудачные. С отпечатком недоверия и уважительные. Счастливые и несчастливые. Фредрик всегда знал, что у них с Элис счастливый брак. В их лучшие дни они жили в любви и редко объясняли причины своих конфликтов отрицательными качествами друг друга.
Смерть Фрикка изменила многое, но она не изменила сущность Элис. Она никогда не укоряла мужа. Она заботилась о нем, утешала и прошла через его самообвинение и самоанализ.
Как ему пришло в голову оставить Фрикка одного? Да, это было не в первый раз, но о чем он думал? Вопросы задавала не она. Только он самому себе. Это только усиливало его страдания, и он не находил в себе сил собраться с духом. Долгое время сильной приходилось быть Элис, и она потеряла уважение к нему, а он — к ней. Вот почему их отношения пришли к концу.
Осталась только необходимость в сексе. Чтобы иногда напоминать себе о запахах, вкусах, о мягкости и твердости друг друга. А потом каждый уходил к себе.
— А сейчас у тебя кто-нибудь есть?
— У меня есть… подруга.
Фредрик покачал головой. Откашлялся. Ему нужно было кое о чем спросить Кафу.
— Слушай, Кафа. Раз уж мы тут откровенничаем.
Он посмотрел на нее. Джинсовая куртка на узких спортивных плечах. Волосы собраны в неаккуратную косу, торчащую из-под шапки как кусок веревки.
— Да?
