Бикфая самодовольно хлопнул в ладоши. Посмотрел на одного, затем на другого.
— Пошли со мной.
Он отвел их к туалетам. В центре стильно оформленного женского туалета стоял большой стол. На нем стояло несколько компьютеров, мониторов и серверов. Трое операторов возбужденно что-то обсуждали, и никто из них не поднял глаз, когда вошли полицейские. Шлемы и пуленепробиваемые жилеты лежали на полу.
— Мы готовы отследить его разговор, — приглушенно сказал Бикфая. — Если он ответит, мы сможем быстро определить его местоположение. Мы уже подключились к ближайшим базовым станциям.
Фредрик отрицательно покачал головой. Это опрометчиво. Как бы он хотел, чтобы здесь оказалась Сюнне.
— Мы ограничены во времени. Я считаю, надо звонить, — сказал Косс.
Бикфая был явно доволен.
Фредрик схватил Косса за локоть.
— Но это же именно то, чего он от нас хочет! Он же не по ошибке послал нам свой номер?
Себастиан Косс резко вырвался, раздраженно помотал головой и поднял дрожащий указательный палец.
— Мы не знаем об этом! Возможно, он запаниковал, увидев снайперов. Преступники не очень-то хотят вступать в борьбу с отрядом «Дельта», — он направил палец прямо в лицо Фредрику. — Ты, мать твою, не умеешь принимать решения в таких ситуациях! Закрой свой рот! — Затем он понизил голос. — Слушай меня! Речь идет о жизни заложников. Если мы потеряем похитителя сейчас, мы можем потерять его навсегда! Там же, черт подери, твой друг, разве нет?!
Фредрика переполнял гнев, у него в голове будто шипели сотни пузырьков лимонада. Его глаза стали как щелки.
— Зачем он отправил нам свой номер? Зачем прислал фотографию? Правила этой игры диктует похититель!
Косс проигнорировал слова Фредрика.
— Мы сделаем это сейчас же. Он не знает, что у нас есть возможность отследить его так быстро. Он не ожидает этого.
Он повернулся к Бикфае.
— Звоним.
Седые кудри начальника СБП затряслись. Бикфая поднял телефон, подсоединенный черным кабелем к одному из компьютеров.
Фредрик изо всех сил замотал головой.
— Что если этот телефон…
Косс вытянул ладонь прямо к лицу полицейского, взял телефон у Бикфаи, нажал на кнопку и приложил к уху.
— …ловушка?
— Идет гудок.
Раздался глухой взрыв, как хлопок бумажного пакета. Пол задрожал, а мониторы замигали.
Фредрик Бейер бежал. Вокруг него была тишина.
Он видел, как бегут другие. Спецназовцы. Полицейские в фойе. Все окна у главного входа были разбиты вдребезги. Первый звук, который услышал Фредрик, был хруст стекла под ногами. А потом как будто кто-то прибавил громкость. Кто-то кричал. Выли сирены. Отдавались приказы. Фредрик почувствовал странный запах миндаля и моторного масла. Это был запах взрывчатки, и он усиливался. На улице сквозь пелену летавших в воздухе мелких жженых частиц краски и мраморной пыли едва проглядывало солнце.
На воздух взлетела патрульная машина. Большую часть боковых стен и крыши уничтожил взрыв, но передние сиденья и бампер были на месте. И тут он увидел ее. Офицера, командующую операцией, что сидела в машине. Она лежала рядом со скамейкой, на которой недавно сидела Кари Лисе Ветре. Двое полицейских в черной боевой униформе спецназа склонились над женщиной. Из ее уха текла густая красная кровь. Женщина крепко сжимала руку одного из полицейских. Ее бледная кожа лоснилась. Фредрик пошел дальше. Прямо под его ногами лежала рука. Тонкая, белая, голая ручка. А рядом с машиной — нижняя часть тела, оторванная взрывом примерно на уровне пупка. Толстые ноги, штаны разорваны. Фредрик увидел пенис жертвы. Полицейский остановился у багажника машины. На него налипла кровь, куски кожи, пучки волос и частицы человеческого жира. В багажнике лежали останки тел. Бо́льшая их часть, во всяком случае. Узнать Аннетте Ветре было просто. Тело без руки, внутренности торчали из-под хлопковой футболки, но череп был более-менее в сохранности. С Йоргеном дела обстояли хуже.
Его раздробленный череп с рыжими кудрями нашли только вечером, когда водолазы вели поиски в бассейне фьорда.
Часть 3
Глава 69
Она наклонилась вперед и стала рассматривать себя в зеркале.
Глаза были подведены более тонкой линией, чем обычно. Брови казались светлее. Верхняя губа была все еще припухшей.
Слезы были вытерты, но впадины, которые они оставили под глазами, не исчезнут никогда. Так и должно быть, и ей нечего стыдиться.
Вырез узкого шерстяного черного платья приоткрывал ключицы. На шее висел крестик. Платье было длиной до лодыжек. У двери стояли лакричного цвета туфли. Перед тем как выйти из ванной, Кари Лисе Ветре накинула на плечи шелковую шаль и застегнула браслет серебряных часов на запястье.
Спускаясь по лестнице, она услышала тихие разговоры, а завернув за угол, заметила, что супруг подал лимонад в бокалах для шампанского. Даже сейчас было что-то комичное в этом зрелище: лидер партии «Хёйре», человек, который готовился стать следующим премьер-министром, заливает в себя фруктовую газировку. Как всегда безукоризненно одетый, Симон Рибе стоял с прямой спиной на одервеневших ногах, положив одну руку на поясницу. Увидев Кари Лисе, он быстро поправил галстук и уважительно склонил голову. И даже ее руководитель, лидер Христианской народной партии Вибеке Фисквик, сумела одеться скромно по такому случаю.
— Дорогая Кари Лисе. Мои соболезнования, — сказала Вибеке, отставила свой стакан в сторону и взяла ее за руку, многозначительно качая головой из стороны в сторону. Ветре сделала усилие, чтобы сдержанно улыбнуться в ответ. — Мы с тобой. Всей партией.
Вибеке переполняли чувства, и она, высморкавшись в бумажную салфетку, осторожно смахнула слезы с ресниц.
— Спасибо, Вибеке, — ответила Кари Лисе.
Рибе взял ее за руку и обнял.
— Наши глубочайшие соболезнования.
Кари Лисе перевела взгляд с Вибеке на Рибе.
— Ну что ж, осталось только пережить это?
Рибе слегка приобнял ее, а Вибеке шла на шаг позади. Кари Лисе открыла двери веранды.
Как только раздвинули шторы, началось неистовое щелканье камер. В саду толпилось как минимум пятьдесят журналистов. Окна дома выходили на улицу, где обычно было тихо, но сегодня фургоны телеканалов стояли на обочинах, микроавтобусы с видеооборудованием припаркованы задом к подъездам, а соседи столпились в ожидании представления.
Фредрик ждал вместе с Андреасом. На газоне перед ними все кишело журналистами. По склону, ведущему к дому супругов Ветре, были натянуты ленточные ограждения.
Андреас наклонился к Фредрику и прошептал:
