Бэллард протянула охраннику свою визитку.
— Присматривайте за пациенткой из триста седьмой. Если что случится, дайте мне знать, хорошо?
Изучив визитку, охранник кивнул:
— Договорились.
У дверей больницы Бэллард задержалась, чтобы все обдумать. Ситуация была весьма безрадостная: дело застопорилось по всем фронтам. Рамона так и не опознала преступника. Улик нет, а значит, нет и дела против Трента. Однако Бэллард нутром чуяла, что преступление совершил именно он.
Что касается Честейна и бойни в «Дансерз», Бэллард уже не раз предупредили, что не следует совать нос не в свое дело, а Карр — ее человек в опергруппе — похоже, не горел желанием заниматься ее версией.
В общем, Бэллард приуныла. Она чувствовала себя беспомощной. Сунув руку в карман, она провела большим пальцем по зубчикам ключа — того, что вчера получила от Беатрис Бопре. Разочарование — опасная штука. Оно толкает человека на отчаянные поступки. Больше всего ей хотелось отправиться в «Дом вверх дном» и взглянуть на него изнутри. Но нужно было все взвесить. Проникновение в чужое жилище — шаг за черту, из-за которой нет возврата.
Оставив ключ в кармане, она достала телефон. Позвонила в дилерский центр «Акура» и попросила пригласить Томаса Трента. Для начала нужно убедиться, что дом подозреваемого пуст.
— Извините, у Тома сегодня выходной, — ответила секретарша. — Что ему передать?
— Ничего. — Бэллард нажала на иконку отбоя, чувствуя, что на душе стало полегче.
Итак, визит к Тренту придется отложить. Риск слишком велик, так что ничего не выйдет. Даже если Трента не окажется дома, он может объявиться в любой момент.
— Ну и хрен с ним, — решила Бэллард.
Мерзкое ощущение: куда ни кинь, всюду клин. Пора от него избавиться. Бэллард вспомнила, что у нее сегодня выходной. Было всего лишь два часа пополудни. До завтрашнего вечера она совершенно свободна. Что ж, самое время привести голову в порядок.
Бэллард решила, что поедет на север.
25
К четырем часам пополудни Бэллард успела сдать служебный автомобиль, забрать фургон, наскоро пообедать и заехать за собакой. Теперь же она мчалась по Тихоокеанскому шоссе — на север, в Вентуру. Стекла были опущены, по кабине гулял морской ветерок. Мысли о работе отошли на второй план. Лола сидела на пассажирском сиденье, высунув голову в окно и подставив нос встречному ветру.
Первый час в пути прошел прекрасно, но потом все изменилось. Когда Бэллард проезжала Пойнт-Мугу, ей позвонили. Номер начинался с кода Вэлли: 818. Бэллард не знала этого номера, но все же ответила.
Звонил Трент.
— Привет! — бойко начал он. — Это Том Трент. Угадайте, на что я смотрю?
— Понятия не имею, — помолчав, ответила Бэллард.
— Я смотрю на «Эр-Дэ-Икс» две тысячи семнадцатого года, снежно-белый, со всеми наворотами. И он мне нашептывает, что ему не терпится обрести хозяйку. Когда сможете заехать в салон?
— Э-э-э… Вы сейчас там?
— Совершенно верно.
Что за чертовщина? Несколько часов назад Бэллард звонила в дилерский центр, и ей сказали, что у Трента сегодня выходной. Казалось, Трент прочел ее мысли.
— Сегодня у меня, вообще-то, выходной, — сказал он, — но мне сообщили, что пришел белый «Эр-Дэ-Икс», и я тут же примчался на работу. Не хотелось бы, чтобы кто-то увел его у вас из-под носа. Так во сколько вам удобно?
Хм… Можно назначить встречу и, пока Трент будет ждать в автосалоне, наведаться к нему домой. Но Бэллард уже позвонила бабушке и сказала, что будет к ужину. Настроение ее переменилось, и теперь она не знала, сумеет ли переступить эту опасную черту.
— Сегодня мне неудобно, — ответила она. — Я не смогу приехать.
— Стелла, я же заказал машину специально для вас, — настаивал Трент. — Она очень красивая. Парковочная камера, все дела. Может, завернете к нам по пути с работы, как и в прошлый раз?
— Том, сегодня я не поеду домой. Я сейчас за городом.
— Да ну? Прыгнули в свой серферский фургончик и рванули к океану, гонять по волнам?
Бэллард обмерла, но тут же вспомнила, что приезжала в автосалон с доской на багажнике.
— Нет, Том. Я уехала по делам. И свяжусь с вами, когда вернусь. Простите за недоразумение. — Она отключилась, не дожидаясь ответа.
В этом звонке было что-то жутковатое. Должно быть, после тест-драйва Трент решил, что имеет право вести себя фамильярно.
— Вот тварь! — вздохнула Бэллард.
Отвернувшись от окна, Лола взглянула на нее.
Телефон зазвонил снова. Наверное, опять Трент. Бэллард начала закипать.
Но это был не Трент. Это был Роджерс Карр.
— Значит, вот как все было, — сказал он. — Ребята из ОРОУ получили ордер и подняли детализацию.
Он говорил о ее звонках Робинсону. Бэллард отнеслась к его словам скептически.
— Ордер? На каком основании? Он же не подозреваемый, а свидетель.
— Никто не говорил, что он подозреваемый. Парни сослались на срочные обстоятельства и заявили, что владелец телефона в опасности. Вот и все.
— Узнали что-нибудь еще? Например, кто ему звонил и кому звонил он сам?
— Нет, Бэллард, не узнал. Даже не спрашивал. Потому что это не имеет отношения к задаче, которую мне поставили.
— Ну конечно. Зачем тащиться лишнюю милю, если легче сунуть голову в песок?
— Бэллард…
Отключившись, Бэллард бросила телефон на сиденье. Остаток пути она проделала в полной тишине, пытаясь справиться с нахлынувшим чувством разочарования. Такое ощущение, что ее не пригласили в дом и приходится украдкой заглядывать в окно.
Решив подбодрить внучку, бабушка приготовила на ужин блюдо, обожаемое ею с самого детства: гиацинтовые бобы с рисом, гуакамоле и жареным плантейном. Бэллард ела с удовольствием, но почти все время молчала: разве что похвалила бабушкины кулинарные таланты. Бабушка, наоборот, болтала без умолку. Так и сыпала вопросами.
Туту всегда была миниатюрной женщиной, а с возрастом, казалось, сделалась еще меньше. Кожа ее, орехово-коричневая, задубела от многолетнего пребывания на солнце: сперва Туту учила единственного сына серфингу, а потом, когда он начал участвовать в соревнованиях, объездила с ним пляжи всего мира. Однако на зрение она не жаловалась. И знала внучку лучше, чем кто-либо иной.
— Ведешь расследование? — спросила она.
— Вела, — ответила Бэллард. — Но оно вроде как застопорилось на мертвой точке.
— Я же вижу, тебя что-то гложет. Ты такая тихая.
— Ну, может быть. Извини.
— У тебя очень важная работа. Все в порядке.
