Хань Хао окатил своего помощника ледяным взглядом.
— Наш новый противник — крайне интригующая личность. Похоже, ты тоже не остался равнодушным?
Инь Цзянь понял, что случайно сболтнул лишнее, и стал виновато оправдываться:
— Начальник, я… я вовсе не это имел в виду…
— Хватит, хватит. Долой разговоры. Инь, веди машину спокойнее, я попробую подремать, — нарочито недовольно пробурчал Цзэн Жихуа, тем самым дав Инь Цзяню возможность выйти из неудобного положения. Последний уловил его намек и дальше хранил молчание.
Спустя десять минут полицейская машина подъехала к Управлению. Выйдя из нее, Цзэн Жихуа отделился от остальных и направился к гостинице при отделе уголовного розыска. И хоть падал с ног от усталости, он не пошел к себе отдыхать, а двинулся в номер, в котором расположилась Му Цзяньюнь. Та как раз собиралась идти на ужин, поэтому дверь в номер была не заперта. Цзэн Жихуа бесцеремонно зашел внутрь, по пути закрыв за собой дверь.
Му Цзяньюнь удивленно воззрилась на него.
— Зачем вы пришли?
— Разумеется, обсудить текущее расследование. А вы что подумали? — Цзэн Жихуа непринужденно уселся в кресло, после чего глубоко втянул носом воздух, зажмурившись от удовольствия. — Хм, красивая женщина прекрасна во всех отношениях; у нее даже комната благоухает, даря подлинное эстетическое наслаждение…
Му Цзяньюнь наморщила лоб.
— Если говорить о деле, то зачем закрывать дверь?
— А разве с Хань Хао вы не говорили за закрытыми дверями? — задал встречный вопрос Цзэн Жихуа с озорной улыбкой на лице.
Честно говоря, поведение парня было довольно наглым, однако Му Цзяньюнь отреагировала на это лишь легкой улыбкой.
— Так о чем вы хотели поговорить? Сами явились, а все ходите кругами…
— Я знаю, что Хань Хао дал вам особое поручение — провести расследование в отношении Ло Фэя, — Цзэн Жихуа понизил голос и принял серьезный вид. — Простой анализ известных в этом деле фактов показывает, что с его личностью действительно связано слишком много подозрительных обстоятельств. В рамках дела номер четыреста восемнадцать он был хорошо знаком с обоими потерпевшими — и стал первым, кто сообщил о произошедшем в полицию. Его поведение до трагедии тоже во многом непонятно. В случае с убийством Чжэн Хаомина он также был первым, кто оказался на месте преступления. Еще одно совпадение! Поэтому Хань Хао решился на такой шаг, простая подозрительность тут ни при чем.
— Ваши рассуждения кажутся здравыми и убедительными. Похоже, я действительно вас недооценила. — Говоря это, Му Цзяньюнь уселась напротив Цзэн Жихуа.
Тот пожал плечами:
— А вы что думали! Я тоже вполне заслуженно вхожу в состав специальной следственной группы. На самом деле, я получил более широкий доступ к архивным материалам по делу номер четыреста восемнадцать, чем любой из вас. Во многих моментах Хань Хао полагается на мой технический анализ.
— А? — Брови Му Цзяньюнь взлетели вверх. — И что вам удалось выяснить?
Цзэн Жихуа ответил вопросом на вопрос:
— В полицейской академии до трагических событий в деле номер четыреста восемнадцать произошло еще несколько менее значимых инцидентов, которые явно неким образом связаны с ним. Вы об этом знали?
Му Цзяньюнь отрицательно покачала головой.
— В докладе и материалах Хань Хао такой информации не было.
Цзэн Жихуа довольно улыбнулся.
— Тогда слушайте. За полгода до событий, отраженных в деле номер четыреста восемнадцать, в полицейской академии появились «извещения о наказании», написанные от лица Эвменид. Их стиль полностью идентичен тому, что мы наблюдали позднее в «Извещениях о вынесении смертного приговора». Адресатами «извещений» были курсанты полицейской академии, совершившие незначительные проступки. Ни одному из них не удалось избежать наказания, указанного в послании. Конечно, эти наказания даже близко не стояли со «смертной казнью» по своей суровости, поэтому в то время не привлекли особого внимания.
— Да? Были такие случаи? — с живейшим интересом откликнулась Му Цзяньюнь. — Расскажите подробнее.
— В архивных материалах есть записи о четырех таких случаях. Первое «извещение» появилось в конце восемьдесят третьего года; в графе «преступление» в нем было указано «мошенничество на экзамене», датой исполнения наказания был указан день объявления результатов экзамена. Когда этот день настал, обнаружилось, что тот курсант набрал ноль баллов. В ходе расследования выяснилось, что непостижимым образом вместо ответов в его экзаменационной работе оказалась пустота. Этот курсант обратился к преподавателю, намереваясь опротестовать результаты, однако номер экзаменационного билета, имя и фамилия на бланке в самом деле были написаны его почерком, так что ничего нельзя было поделать. После трагических событий в деле номер четыреста восемнадцать специальная следственная группа допросила этого курсанта. Тот признался, что действительно сжульничал на экзамене, — и сам был в полном недоумении, каким образом вместо заполненной им экзаменационной работы был подан пустой бланк.
— Крайне любопытно. А что было в остальных случаях?
— Адресатом второго «извещения» стала девушка, обвиненная в мелком воровстве. В день исполнения наказания она пошла в душ, а когда вернулась, то обнаружила, что шкафчик для хранения одежды был все так же закрыт на ключ, но одежда из него неведомым образом испарилась. Ключ от шкафчика был только в одном экземпляре. Пока девушка принимала душ, он все время находился на ее запястье. Никто так и не понял, каким образом эти Эвмениды смогли забрать одежду из шкафчика.
Му Цзяньюнь склонила голову, задумавшись. Очевидно, ей хотелось раскусить секрет Эвменид, но вскоре она сдалась и переключила свое внимание на дальнейший рассказ Цзэн Жихуа.
— Третье «извещение» получил парень, имеющий дурную репутацию, поскольку любил вынюхивать чужие секреты и предавать их огласке. В обозначенную в «извещении» дату среди ночи в студгородке внезапно заработала радиосвязь, и кто-то во всеуслышание зачитал три главы из дневника этого парня, содержание которых носило сугубо личный характер. Впоследствии обнаружилось, что кто-то пробрался в радиорубку и поставил на воспроизведение кассету с заранее записанным текстом. Этот парень тщательно следил за своим дневником и всегда держал его при себе. Каким образом Эвменидам стало известно, что там написано, — до сих пор загадка. Адресатом четвертого «извещения» также стал парень; его проступок, образно говоря, заключался в попытке усидеть на двух стульях, встречаясь с двумя девушками сразу. Вечером указанного в «извещении» дня он отправился на студенческую дискотеку, где одновременно появились обе эти девушки, и в результате его обман выплыл наружу. Позже девушки сообщили, что пришли на дискотеку по просьбе самого парня, переданной в записке. Но понятно, что тот парень не стал бы совершать такой глупый поступок. Во всем этом явно прослеживается почерк Эвменид.
