Направив на него фонарики, они смогли как следует разглядеть его лицо. На вид ему еще не было тридцати лет. Он выглядел крайне истощенным и измученным: волосы и борода были в полнейшем беспорядке, под глубоко впавшими глазами обозначились темные круги. Несмотря на это, черты лица не оставляли сомнений, что это тот самый Пэн Гуанфу, подозреваемый в деле с нападением на полицейских, которого они видели на последнем фрагменте видеозаписи.
Заметив вошедших, Пэн Гуанфу распахнул глаза, покрасневшие из-за лопнувших капилляров, и надсадно издал невнятное мычание. Его руки были плотно привязаны веревкой друг к другу, а правое запястье было вдобавок приковано наручниками к металлической крепи, так что он не смог ступить ни шага в сторону.
Инь Цзянь машинально перевел луч фонарика на широко раскрытый рот парня и увидел, как судорожно дергается, извивается изуродованный язык, не в силах связно выговорить ни одного слова. Инь Цзянь стиснул зубы; память тут же воспроизвела жуткую кровавую картинку из видеозаписи, отчего по его телу пробежала невольная дрожь.
Сейчас Пэн Гуанфу оказался у них в руках. Даже без языка он все равно оставался ценным источником информации — ведь существовали и другие способы донести ее. «Неужели убийца в своей самоуверенности полагал, что у полицейских нет ни одного шанса вытащить его отсюда?» Вместе с этой мыслью на Инь Цзяня накатило возмущение от сознания, что их ни во что не ставят и лишь забавляются их отчаянными потугами.
Хань Хао сверлил неприязненным взглядом Пэн Гуанфу, словно хотел прожечь в нем дырку. Перед ним был тот, кого он безуспешно разыскивал целый год, сбившись с ног. Тот, кто был виновником события, отравившего всю дальнейшую жизнь Хань Хао страшным позором и мучительными терзаниями. Как же ему хотелось обрушить на голову обидчика весь гнев и ненависть, кипевшие в душе!
Но ему было необходимо отбросить в сторону эмоции — сейчас перед их маленьким отрядом стояла задача доставить Пэн Гуанфу целым и невредимым до камеры задержания. Тем самым они смогут одержать победу в противостоянии с Эвменидами, восстановив пошатнувшийся авторитет и вернув уверенность в себе.
Хань Хао с огромным усилием взял себя в руки и отдал Инь Цзяню распоряжение:
— Пойди посмотри, можно ли снять с него наручники.
Прозвучавший голос явно пробудил у пленника неприятные воспоминания; он вздрогнул всем телом и пораженно уставился на Хань Хао. Ему понадобилось некоторое время, чтобы разглядеть в еле заметном отсвете фонариков черты лица мужчины, стоящего напротив. И когда это удалось, в его памяти сразу всплыл образ из прошлого.
Год назад, такой же темной ночью произошла жестокая схватка… Пусть и короткая, она все равно оставила в его памяти неизгладимое впечатление. И вот своеобразное дежавю: тот же знакомый голос, то же знакомое лицо — они снова столкнулись нос к носу…
Отчаянная надежда на лице Пэн Гуанфу сменилась шоком, а затем — гримасой ужаса. Он распахнул рот в беззвучном вопле, только изуродованный язык хаотично дергался из стороны в сторону.
Хань Хао презрительно хмыкнул и, сделав шаг вперед, схватил пленника за волосы. Тот был вынужден задрать голову и посмотреть прямо в глаза полицейскому, нависшему над ним. До его ушей донесся голос, от жгучей ненависти в котором хотелось поежиться.
— Узнал меня?.. Ты жестоко поплатишься за совершенное год назад преступление!
Пэн Гуанфу повел шальным взглядом по сторонам и издал надрывный истошный вопль, словно надеясь вымолить прощение и одновременно пытаясь что-то срочно сказать.
— Начальник Хань, эти наручники какие-то странные; я не могу найти, где в них замок. — Инь Цзянь еще не закончил говорить, как на его лице проступили смятение и злое бессилие.
— Лю Сун, поменяйся местами с Инь Цзянем, — тут же отреагировал стоявший на страже Сюн Юань. Он услышал, что со снятием наручников возникли проблемы, и решил пустить в ход профессионала в этой области.
Инь Цзянь мгновенно сориентировался и встал на место Лю Суна, а тот подошел ближе к пленнику и начал внимательно изучать сковывающие его наручники.
Они выглядели совсем не так, как обычные: громоздкий браслет охватывал запястье Пэн Гуанфу по всей длине, напоминая кованый защитный щиток. Второй браслет был пристегнут к металлической раме, служившей элементом горной крепи. Сама конструкция крепи оказалась довольно сложной, а концы стоек были наглухо вбиты в каменные стены — без специальных инструментов не стоило и пытаться выломать раму.
Чтобы увести отсюда Пэн Гуанфу, нужно было сначала снять наручники — другого выхода не было. Но, как и сказал Инь Цзянь, на них не нашлось замка. Вместо этого к ним был присоединен толстый электрический провод.
— Это электронные наручники, — высказал запоздалую догадку Лю Сун. — Они открываются не ключом; чтобы их снять, мы должны найти управляющее устройство.
— Эта модель предполагает управление дистанционным прибором? — Сюн Юань помрачнел. Он прекрасно знал сильные стороны Лю Суна; имея в руках проволоку, тот мог справиться с любым механическим замком на раз-два. Но сейчас они имели дело с электронным замком, что в разы усложняло стоящую перед ними задачу.
— Судя по всему, нет. Это электронный замок проводного типа. Управляющее устройство должно быть на другом конце провода, — ответил Лю Сун, одновременно пробегая лучом фонарика по уходящему вдаль проводу, пытаясь отыскать его конец.
Провод был приделан к конструкции крепи и тянулся в глубь шахты. В десяти с лишним метрах коридор делал резкий поворот; кабель, повторяя его, заходил за угол и скрывался из виду.
— Я пойду гляну, куда он идет, — обратился Лю Сун за разрешением к Хань Хао, указывая на поворот, за которым исчезал провод. Сейчас, во время боевой операции, он не мог совершать никаких действий без приказа командира.
— Нельзя ходить поодиночке. — Хань Хао, быстро прикинув в уме расклад, продолжил: — Поступим так: начальник Сюн, вы пойдете вдвоем с Лю Суном, а мы с Инь Цзянем останемся здесь сторожить.
Однако Сюн Юань тут же возразил:
— Нет; согласно нашему изначальному плану, как только будет обнаружен объект, я немедленно приступаю к его охране. Что бы ни случилось, я не должен отходить от него ни на шаг.
Хань Хао кивнул. Он прекрасно понимал причины такой категоричности: во время прошлой операции преступник смог подобраться к Хань Шаохун и в итоге убить ее только потому, что она отошла от Сюн Юаня, охранявшего ее. Было заметно, что командир спецподразделения принял этот грубый промах близко к сердцу; он точно не допустил бы повторения подобной ситуации.
— Инь Цзянь, тогда ты пойдешь с Лю Суном, — скорректировал Хань Хао свой приказ. — Будьте бдительны. Включите рацию; как что-то обнаружите — сразу сообщите.
— Есть! — лаконично отозвался Инь Цзянь. Хотя он выглядел скромно и не агрессивно, а также частенько выслушивал нотации от Хань Хао, он все же был отличным оперативником угрозыска.
